|
Из детского дома, кутаясь в большой платок, выходит женщина. Она худа и бледна, на ее угловатом лице горят огромные глаза. Она останавливается перед скамейкой, смотрит на Лукаса, улыбается и говорит старику: – Я вижу, вы нашли друга. – Да, друга. Позвольте представить вам Лукаса, Юдифь. У него книжный магазин на Главной улице. Юдифь – директор детского дома. Лукас встает, Юдифь пожимает ему руку: – Мне нужно купить книги для детей, но у меня слишком много работы, и денег выделяют слишком мало. Лукас говорит: – Я могу передать вам книги с Матиасом. Какого возраста у вас дети? – От пяти до десяти лет. Кто такой Матиас? Старик говорит: – Лукас тоже заботится о сироте. Лукас говорит: – Матиас не сирота. Его мать уехала. Теперь он мой. Юдифь улыбается: – Мои дети тоже не все сироты. У большинства из них отец неизвестен, они были брошены матерями, которых изнасиловали или они стали проститутками. Она садится рядом со стариком, кладет голову ему на плечо, закрывает глаза: – Скоро придется топить. Если погода не улучшится, начнем топить с понедельника. Старик обнимает ее: – Хорошо, Юдифь. В понедельник я приду в пять часов утра. Лукас смотрит на мужчину и женщину, они сидят, тесно прижавшись друг к другу во влажном холоде осеннего утра, среди абсолютной тишины маленького заброшенного городка. Он делает несколько шагов, чтобы бесшумно удалиться, но Юдифь вздрагивает, открывает глаза и встает: – Не уходите, Лукас. Скоро проснутся дети. Мне нужно приготовить им завтрак. Она целует старика в лоб: – До понедельника, Михаэль. До скорой встречи, Лукас, и заранее благодарю вас за книги. Она возвращается в дом. Лукас снова садится: – Она очень красива. – Да, очень красива. Полуночник смеется: – Вначале она опасалась меня. Она видела, что я каждый день сижу здесь на скамейке. Может быть, она считала меня каким‑нибудь извращенцем. Однажды она села со мной рядом и спросила, что я здесь делаю. Я ей обо всем рассказал. Это было в начале прошлой зимы. Она предложила мне помогать ей отапливать комнаты, она одна не справлялась с этим, у нее только одна шестнадцатилетняя помощница по кухне. В доме нет центрального отопления, в комнатах стоят дровяные печи, а комнат семь. Знали бы, какое счастье я испытал оттого, что смог снова войти в наш дом, в наши комнаты! И еще оттого, что смог помочь Юдифи. Этой женщине пришлось много вынести. Ее муж пропал во время войны, сама она была депортирована и дошла до самых ворот ада. Это не просто образное выражение. За этими вратами горел настоящий огонь, и его зажгли человеческие существа, чтобы сжигать тела других людей. Лукас говорит: — 110 —
|