Тайная жизнь непутевой мамочки

– Люси, я очень виноват. – Том выглядел ужасно. – Это ничего не значит. Это было просто помутнение рассудка. Это больше никогда не повторится.

Я пребывала в молчании.

– Ты часто отсутствуешь, этого требует твоя работа. Нас несет по течению; не говори мне, что у тебя не было искушений.

– Были, но я никогда так не поступала. Это большая разница. Измена не имеет серых тонов. – Пожалуй, это была самая большая ложь, которая когда-либо слетала с моих уст, и я знала, что наступит день, когда мне придется за нее расплачиваться. Тогда мне очень не хотелось расставлять все точки над i. Однако подходящего момента, чтобы заняться такой исповедью, ни разу не подвернулось, время бежало, все пришло в норму, и раскачивать лодку казалось просто нелепым. Кроме того, я стала привыкать к своей роли и к роли Тома, пытающегося загладить вину. Гораздо проще играть роль жертвы, чем преступника. И если бы у меня не случилось того эпизода в Зеленой комнате, возможно, я так никогда и не простила бы Тома.

– Чего желаете, юная леди? Извините, вы хотите выпить или вы здесь в качестве украшения? – окликает меня бармен. Вот! Ключ к тому, чтобы быть обслуженной в лондонском пабе, вспомнила я. Надо лишь принять безразлично-отрешенный вид. И никакого шума – просто несколько неуловимых движений рукой.

– Стакан вина и две пинты пива, пожалуйста! – Я довольна своим успехом и задаюсь вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как меня в последний раз называли «юной леди».

– Какое пиво?

– А какое у вас?

– Ну, раз вы спрашиваете, то горькое, легкое или крепкое?

– Что чаше всего заказывают мужчины?

Он безучастно смотрит на меня:

– Это дело вкуса. У нас есть «Аднамс», ИПЭ, «Стелла» – что вам? Что обычно пьет ваш парень?

– Он не мой парень, – сообщаю я.

– Ладно, ваш муж. – Он смотрит на кольцо на моем пальце.

– Он мне не муж. – Бармен поднимает одну бровь.

– Он любит легкое пиво? – терпеливо допытывается он.

– Я не совсем уверена в этом, – отвечаю я со вздохом. – Дайте мне две пинты вон того, пожалуйста. – Я указываю на ближайшую бочку.

Я возвращаюсь к столу, неся перед собой три напитка, предвкушая то, как я сяду, и мы снова прижмемся друг к другу. Плоть к плоти. Это неотвратимо – такое уж тут сиденье. Я как голодный, перед которым стоит доверху наполненная тарелка с едой, а он все оттягивает и оттягивает момент, когда начнет набивать рот, зная при этом, что еда вряд ли будет такой уж вкусной.