|
– Игрушки? В бесконечном будущем? –переспросил он. – Я уже было подумал, что обгоняю твою мысль. Я думал, ты собираешься мне сказать, что следующая жизнь будет необусловленной любовью. – Нет. Безусловная любовь не вписывается ни в пространство-время, ни в шахматы, футбол или хоккей. Течение игры определяют правила, необусловленная же любовь не признает никаких правил. – Приведи какое-нибудь правило. – Сейчас… Я закончил левый стабилизатор, спустился и перенес стремянку к правому, взобрался и начал распылять воск по его поверхности. – Самосохранение – правило. В тот момент, когда мы перестаем беспокоиться о своей жизни, когда мы сдвигаем наши ценности за пределы пространства-времени, мы внезапно обретаем способность любить безусловно. – На самом деле? – Попробуй, – сказал я. Я отполировал переднюю кромку стабилизатора. – Как? Кили сверкали посреди ангара, словно две скульптуры из слоновой кости. Я перешел к стабилизатору. – Представь себе, что ты – духовно развитая личность, лидер, проповедующий непротивление злу насилием, и ты поклялся освободить свою страну от тирана. Ты пообещал ему организовывать гигантские демонстрации протеста в столице до тех пор, пока он не отречется. – Я так и пообещал? Может, я и развит духовно, – сказал Дикки, – но не шибко умен. Я улыбнулся. Мой отец так говорил: «не шибко умен». – Тебя предупредили, – сказал я. – Люди тирана идут за тобой, они собираются тебя убить. Ты напуган? – Да! – сказал Дикки. – Где мне укрыться? – Нигде. Ты развит духовно, помни. Поэтому сейчас же, сию минуту, отбрось самосохранение, правила, тревогу за свою жизнь. Это мир образов, а у тебя есть твой настоящий дом, более знакомый-и-любимый, чем Земля, и ты будешь рад туда вернуться. Я полировал Дейзи, пока он сидел на стабилизаторе, представляя все это с закрытыми глазами. – О'кей, – сказал он. – Я отбросил тревогу. Мне больше ничего не нужно. Я больше ни в чем не нуждаюсь на Земле. Я готов отправиться домой. – Вот к твоим дверям подходят убийцы. Ты боишься? – Нет, – ответил он, представляя. – Они не убийцы, они мои друзья. Мы – актеры в пьесе. Мы выбираем роли и играем их. – Они достают мечи. Ты боишься их? – Я их люблю, – сказал он. – Вот, – сказал я. – Теперь ты знаешь, на что похожа безусловная любовь. Не нужно быть святым, каждый на это способен; отбрось пространство-время, и будет уже неважно, убьют они тебя или нет. — 116 —
|