Роковое совпадение

Я снова и снова показываю, чтобы он снял трубку. Но лицо мужа остается непроницаемым. Руки крепко сцеплены на груди. Он не хочет уступить мне даже в этом.

Я расстроенная опускаюсь на стул и прижимаюсь лбом к оргстеклу. Калеб наклоняется и что-то поднимает. И я понимаю, что все это время с ним рядом находился Натаниэль, которого не было видно из-за стойки. Он становится коленями на стул. Настороженно смотрит округлившимися глазами. Нерешительно трогает стекло, как будто хочет удостовериться, что я не игра света.

Как-то на пляже мы нашли рака-отшельника. Я перевернула его на спину, чтобы Натаниэль посмотрел, как он перебирает своими членистыми ногами. «Посади его на ладонь, — предложила я, — и он поползет». Натаниэль протянул руку, но всякий раз, когда я пыталась усадить на нее рака, он ее отдергивал. Ему хотелось прикоснуться к раку, но в то же время он боялся это сделать.

Я машу рукой. Улыбаюсь. Заполняю комнатушку звуком его имени.

Я снимаю телефонную трубку со стены, как показывала Калебу.

— Ты тоже сними, — одними губами произношу я и повторяю еще раз, чтобы Натаниэль понял.

Но он качает головой и подносит руку к подбородку. «Мамочка», — жестом говорит он.

Трубка валится у меня из рук, как змея, укусившая стену. Мне даже не нужно смотреть на Калеба, чтобы он подтвердил мои опасения, — и так все понятно.

По моему лицу текут слезы. Я поднимаю правую руку: комбинация «я, т, л» — я тебя люблю . Затаив дыхание, я вижу, как Натаниэль поднимает кулачок, раскрывает ладошку, как сигнальный флажок, и повторяет за мной. А потом жест, обозначающий «мир»: два торчащих вверх пальца, мизинец и указательный, — я тоже тебя люблю.

Теперь уже плачет и Натаниэль. Калеб что-то говорит ему, но я не слышу, и сын качает головой. За их спиной дежурный открывает дверь.

Боже мой, я его теряю!

Я стучу по стеклу, чтобы привлечь их внимание. Прижимаюсь к нему лицом, потом указываю на Натаниэля и киваю. Он делает то, что я прошу: поворачивается так, чтобы его щечка касалась прозрачной стены.

Я наклоняюсь и целую разделяющее нас стекло, делая вид, что его нет. Даже когда Калеб уводит его из комнаты для свиданий, я продолжаю сидеть, прижавшись виском к стеклу, и убеждаю себя, что до сих пор чувствую прикосновение Натаниэля.

Это произошло не единожды. Через два воскресенья после этого, когда семья Натаниэля пошла в церковь, священник вошел в комнатку, где миссис Фьор читала всем рассказ о парне с пращей, которому удалось победить великана.