|
Правда, слаб человек. Во всяком случае, такой человек, как я. Я говорю только о себе. И не о себе – тоже… …И иногда, мне приходит в голову простая мысль: зачем мы всем этим занимаемся? Почему переживаем? Ведь, в конце концов, Олеся – совершенно посторонняя нам девушка. Одна из многих миллионов. Попавшая в беду не по нашей вине – правда, по вине нашего друга – а просто потому, что ее любовь очень плохо размышляла… …В нашем отделении Союза художников мне нужно было продлить удостоверение Члена союза, заплатить какие-то взносы, да и просто потолкаться не помешало. На несчастье, а может на удачу, все четыре комнаты на улице Академика Орбели оказались пустыми, а на месте секретаря сидела Галкина. Как всегда бессмысленная и красивая, только изменившая прическу – теперь ее волосы оказались заколоты сверху в какой-то художественный узел, а на лбу появился завиток. И еще одно новшество – она надела очки, в очень симпатичной, наверное, модной и дорогой оправе. С давних пор я не разговариваю с ней. С недавних пор, с тогда, как я узнал, что Галя стала близка с моим другом Петром Габбеличевым – я не разговариваю с ней умышленно. А так, как Галкина уже давно не высказывала ни малейшего желания общаться со мной – хранить взаимное молчание, нам оказалось легко. Но тут, меня словно прорвало: – Скажи, с тобой можно поговорить откровенно? – спросил я, одинаково готовый и к тому, что «можно», и к тому, что «нельзя». Она подняла на меня глаза. Сняла очки. Видя мое легкое недоумение, улыбнувшись, сказала: – В них нет диоптрий… – …С тобой можно поговорить откровенно? – повторил свой вопрос я. – А что ты делал все то время, пока был моим мужем?.. …Поженились мы с Галей, когда я был совсем молодым художником, а она училась на третьем курсе Архитектурного института. Развелись через четыре года, не перейдя первой критической для брака черты – пять лет. Совсем не из-за того, что до меня стали доходить слухи о ее неверности. – Почему вы расстаетесь со своей женой так легко? – спросила меня судья во время развода. – Потому, что меня перестало интересовать – верна она мне или нет… Я редко вспоминал об этом, потому, что все то, казалось событием из какой-то иной жизни. И не встречались мы вот так – один на один – почти никогда, хотя о том, что она снова вышла замуж, я слышал. В конце концов, мы оба бродили по одному полю, и рано или поздно, о каждом из нас становилось известно каждому. И кого это касалось. И кого – нет… Однажды, проходя по какому-то коридору мне навстречу, Галя мельком спросила: – Познакомить тебя с моим новым мужем. Он секретарь райкома по идеологии? — 74 —
|