|
На тот свет, я вынужден был собираться не после смерти, а после жизни… …Бледная, прозрачная, как свеча под горящим фитилем, с кругами под глазами, цвета кадмия, смешанного с ультрамарином в равных пропорциях, похудевшая, Олеся смотрела на меня: – Ты будешь меня любить? – Да. – Долго? – Долго. – Сколько? – Неделю, – едва не сказал я. Мысли путались и не отвечали за слова. Но слова нашлись: – До конца наших дней. – Значит, одну неделю… …Того, что происходило в квартире Андрея Каверина, я не знал, и, потому, глядя на ворох рецептов, оставленных врачом, не видел никакого пути. Уже потом, вспоминая этот момент, я подумал, что идеи кого-нибудь ограбить, мне в голову не пришло. А потом позвонил Каверин: – Деньги есть. И еще будут. Еду к вам на такси, так, что приеду скоро. А ты, пока, подготовь все рецепты, и снова пригласи врача… Я выслушал Андрея молча, и как-то, не обратил внимания, что «на такси», а не на машине Гриши Керчина. Я даже не понял, о каких деньгах говорил мне Каверин. Жизнь для меня, не будет стоить ни рубля, если не с кем станет ее потерять… …Уходя, доктор сделал Олесе укол снотворного. – Это поможет? – спросил я, и доктор ответил: – Ей – нет. Вам – да. Доктор думал, что мне еще что-то может помочь. Не по глупости – он просто не знал нашей истории… …Своей смерти не боится только сумасшедший. Наверное, я постепенно теряю разум. Привыкнуть можно только к собственной смерти. И, хотя в одиночестве умирает каждый – мы с Олесей умирали вместе. Не смотря на то, что я знал, что пока остаюсь в живых. Судьба наказывала меня жизнью потому, что спасения оттого, что в ее смерти, повинна моя глупая жизнь, у меня не было. Возмездие преследует всех виновных, но кара слишком часто достается невинным, для того чтобы считать судьбу справедливой. Мы с Олесей разделили судьбу: я взял себе вину, а ей досталось наказание. Я, даже, не мог об этом забыть, потому, что об этом знали все мои друзья. Не то, чтобы мои мысли путались – я просто не мог собрать их вместе. Наверное, к невнезапной смерти любимого человека не бывает готов никто. Не бывает готов никто. Люди лгут языком – я думал молча… …Постепенно до меня дошло, что Каверин едет к нам. Мысль о том, что он везет нам с Олесей надежду, как-то не сразу сформировалась во мне – наверное, даже для надежды необходимо время для созревания. Оставаться один на один со спящей Олесей, я не хотел, может, просто испугался, и вышел из квартиры, навстречу Андрею. На лестничной клетке мне встретился сосед Олеси по подъезду, совершенно не знакомый мне человек. — 71 —
|