|
Но еще больше – оно существует на радость мужчинам. Однажды Лена купила новые колготки и показалась в них Петру. – Красиво, – проговорил Петр. – Ты должен был сказать: «Красивые ножки.» – Если бы я был поэтом, то посвящал твоим ножкам стихи. – А что ты мог бы посвятить моим ножкам, не будучи поэтом? – Перспективу… …Несмотря на то, что Лена и Петр расстались, Земной шар продолжал вращаться. Хотя и делал он это совершенно безответственно… …У друга Петра, художника Григория Керчина, был день рождения – прекрасный повод для того, чтобы посидеть и попить водку со всеми друзьями сразу. И, даже, в большом количестве. Давно не пивший спиртного Петр, поработал за столом виночерпием, а, когда день начал завечеряться, и разговор за столом зашел о мере единства вселенной: – …Каждая сорванная травинка – это, по большому счету, вселенский взрыв… – он вышел на балкон покурить. Петр не сразу заметил, что на соседнем балконе, балконе квартиры из другого подъезда, но архитектурно почти соприкасавшемся с балконом квартиры Керчина, появился молодой человек. Самый обыкновенный. Лет двадцати. С лицом самоубийцы – не смотря на то, что Петр любил думать не спеша, он мгновенно понял это. Еще до того, как парень стал перебираться через перила балкона. Что поделаешь. Каждое поколение изобретает свой велосипед. И, только потом, убеждается в том, что не умеет на нем ездить. Жизнь – единственное занятие для каждого. Хотя бы потому, что заняться чем-нибудь другим, у нас нет ни малейшей возможности… …Движение воздуха, легким трепетом коснулось лица Петра. Прохладное. Холодное. А, может, это бессмертная смерть примчалась собирать свою дань. Мозг Петра сработал. Петр не сделал ни одного резкого движения. Затянулся сигаретным дымом. Посмотрел поверх окружающих их домов на начинающее краснеть небо, потом, не глядя на мальчишку, проговорил, словно ни к кому не обращаясь, а рассуждая сам с собой: – Вы готовитесь совершить поступок, имеющий очень большое значение для вас. Мальчик, уже перебрался за перила, и теперь стоял на маленьком карнизике балкона, держась за поручень у себя за спиной. При этом, его тело слегка выгнулось вперед, сместив центр тяжести в сторону бесконечности: – Меня бросила девушка. – Бывает, – вздохнул Петр, – На то, она и первая любовь, чтобы за ней пришла следующая, – он по-прежнему говорил ровным, почти безразличным голосом. При этом, по чуть-чуть, на пол длинны стопы, не больше, приближаясь к мальчонке. — 104 —
|