|
– Пусть вас это не расстраивает. Специалистов у нас вообще нет. Но есть один очень важный критерий. Самый главный, истинный и универсальный: нравится или не нравится. Остальное – от лукавого. Разговор происходил на излете СССР, заказчиком был заместитель председателя Следственного комитета России, а картина изображала извив дороги и называлась «Поворот, за которым никто не виноват…» И имела подназвание: «Жизнь – это дорога, по которой никто никогда не ездил. Вернее, каждый из нас едет по ней впервые. И загадывать – что ждет тебя впереди? – так же бесполезно, как размышлять о том, что может встретиться за ближайшим поворотом неизвестной тебе дороги…» Потом они встречались не раз, разговаривали о многом, но заместитель председателя, как выяснилось, запомнил именно те слова художника, и однажды, вспоминая прошлое, он спросил: – Почему ты сказал так? – Дело в том, – ответил Петр, – Что мы слишком долго были закрытыми от всего мира. Но для того, чтобы оценивать результаты человеческого промысла, их нужно с чем-то сравнивать. А сравнивать нам было не с чем. – Разве сами люди не должны сравнивать себя с другими людьми? – Нет. Люди должны сравнивать себя не с другими людьми, а сами с собой. То, чем они стали – с тем, чем они могли бы стать. – Тогда, это относится не только к людям, – проговорил заместитель председателя, задумавшись о чем-то, о своем. – К чему же еще? – попросил ответить Петр. – К России, например… …Мысли Петра прыгали как птички с ветки на ветку, щебеча что-то на своем языке, совершая посадки в местах, выбранных ими, по одним только им известным причинам. А, может, неизвестным даже им самим… …Когда-то, в начале прошлого века, великий русский физиолог академик Павлов открыл рефлексы, а потом к власти пришел гегемон и закрыл этот вопрос однозначно – никто, кроме людей думать не может. Людьми, при этом, гегемон считал только тех, кто, как и он, сам, ничего не имел. Академик не был виноват в сложившейся таким образом ситуации, а гегемон, ну что же, на то он и гегемон, чтобы думать, что он один думает. За всех. И все было бы ничего, но ученик академика Павлова, академик Анохин разработал теорию функциональных систем, систем, способных достраиваться до адекватности обстоятельствам за счет собственных структурных резервов. И однажды, на лекции для аспирантов, академик услышал вопрос: – Скажите, Петр Кузьмич, вот раньше говорили, что птички не думают, а теперь как правильно будет? Академик Анохин вышел из-за кафедры, постоял, опершись на указку, задумался надолго, а потом ответил: — 102 —
|