Хелен собирает свои вещи. — Наслаждайтесь отсрочкой, — желает она мне. — Счет будет в мою пользу. — Только благодаря вашему росту, — шепчу я. — Прошу прощения? — Я сказал, вы не знакомы с моим клиентом. Она щурится и, величаво ступая, удаляется из зала суда. За моей спиной Эмма заключает в объятия доктора Мурано, потом отыскивает взглядом меня. — Огромное спасибо, — благодарит она. Голос ее подводит, разбиваясь о слоги, как волна. Я пожимаю плечами, как будто это пара пустяков. На самом деле я весь мокрый под рубашкой. — Не за что, — отвечаю я. Я веду Эмму в кабинет секретаря — заполнить необходимые бумаги и забрать документы, которые должен подписать Джейкоб. — Встретимся в вестибюле, — говорю я. Хотя Джейкоб не присутствовал на заседании, его должны были привезти в здание суда на время, пока решалась его судьба. Теперь ему необходимо подписать условия освобождения и отказ от экстрадиции. Я его еще не видел. И если быть до конца честным, немножко побаиваюсь нашей встречи. Со слов его матери и доктора Мурано выходило, что он — «овощ». Когда я подхожу к камере, он лежит на полу, подтянув колени к подбородку. Голова забинтована. Под глазами синяки, волосы спутаны. Господи, если бы он предстал перед судьей в таком виде, его бы освободили из тюрьмы ровно через десять секунд! — Джейкоб, — тихонько зову я. — Джейкоб, это я, Оливер. Твой адвокат. Он не шевелится. Глаза широко открыты, но он даже не моргает, когда я подхожу ближе. Я делаю знак надзирателю, чтобы открыл камеру, и опускаюсь на корточки рядом с ним. — Ты должен подписать кое-какие бумаги, — говорю я ему. Он что-то шепчет. Я наклоняюсь ближе. — Одну? — переспрашиваю я. — По правде сказать, несколько. Но послушай, приятель, тебе больше не надо возвращаться в тюрьму. Это хорошая новость. «По крайней мере, в данный момент». Джейкоб что-то хрипит. Похоже на «один, два, три, пять». — Считаешь. Готовишься считать? Я пристально смотрю на него. Это как играть в шарады с человеком, у которого нет ни рук, ни ног. — Вас съем, — произносит Джейкоб громко и четко. Так оголодал? Или все-таки шутит? — Джейкоб! — Мой голос становится тверже. — Перестань. Я протягиваю руку и вижу, как напрягается его тело. Поэтому руку отдергиваю. Сажусь рядом с ним на пол. — Один, — произношу я. Его ресницы вздрагивают один раз. — Два. Он трижды моргает. И тут я понимаю, что мы разговариваем. Просто говорим не языком слов. — 170 —
|