Последнее правило

— Проходите! — Я встаю и предлагаю ей кресло. — Присаживайтесь, расскажите, что у вас за беда.

— На это нет времени. Вы должны прямо сейчас пойти со мной.

— Но я…

— Мой сын в полиции, его допрашивают, вы должны положить этому конец. Я нанимаю вас от его имени.

Тор роняет скрепку. Я поднимаю скрепку с пола, чтобы он не проглотил ее в мое отсутствие, и хватаю пальто.

Я знаю, что могу показаться корыстолюбцем, но надеюсь, что она подведет меня сейчас к припаркованному у пиццерии БМВ. Однако она поворачивает направо, к побитому «вольво», на спидометре которого уже намотано больше полумиллиона километров. Надо будет попросить клиентку расплатиться наличными. Я опускаюсь на пассажирское сидение и протягиваю руку:

— Оливер Бонд.

Она не пожимает протянутую руку, вместо этого вставляет ключ в замок зажигания и на бешеной скорости стартует со стоянки. У меня отвисает челюсть.

— Эмма Хант, — представляется она.

Она входит в поворот, машину заносит.

— Вы… могли бы… посвятить меня… в детали происходящего?

Затаив дыхание, я вижу, как она проскакивает на красный свет.

— Вы новости смотрите, мистер Бонд?

— Пожалуйста, зовите меня Оливер.

Я потуже затягиваю ремень безопасности. Полицейский участок всего в каких-то паре километров, но я хочу добраться туда живым.

— Вы следили за развитием истории о пропавшей студентке Вермонтского университета?

— Тело которой недавно обнаружила полиция?

«Вольво» с визгом останавливается у полицейского участка.

— Я думаю, к этому как-то причастен мой сын, — говорит она.

Однажды известного адвоката-еврея Алана Дершовица спросили, взялся бы он защищать Адольфа Гитлера.

— Конечно, — ответил он. — И выиграл бы дело.

Когда я заснул на занятиях по гражданскому праву, профессор, до тех пор монотонно вещавший, отчего учить законы было скучнее, чем наблюдать за сохнущей краской, вылил мне на голову бутылку воды.

— Мистер Бонд, — медленно произнес он, — я считаю вас одним из тех студентов, которым не следовало поступать на юридический.

Я выпрямился, весь мокрый, и сплюнул воду.

— Тогда, сэр, при всем уважении, вам нужно было лучше учиться считать, — заявил я, и одногруппники аплодировали мне стоя.

Я привожу этот довод уважаемым присяжным как пример того, что я никогда не боялся трудностей, не намерен и начинать.

— Идем! — Эмма Хант выключает зажигание.

Я кладу руку ей на плечо.

— Может быть, начнем с того, что вы скажете, как зовут вашего сына.