|
как, думаю, и Вашего, нелегко найти книгу, в которой мы могли бы увидеть себя. Мы читаем одну книгу за другой и говорим себе, что они нам нравятся, но все книги, которые нам велят читать, написаны для других людей, и мы всегда оказываемся в чьем-то чужом доме и вынуждены ходить осторожно и иногда удивляться тому, что мы слышим в чужих разговорах. Мне захотелось написать Вам, потому что в Ваших рассказах я впервые встретила эпизоды, похожие на мою собственную жизнь, хотя все окружение и материал совсем другие. Мне очень приятно думать, что все эти годы на свете был человек, который чувствовал и думал так же, как я". Она выражала желание встретиться с ним. Он немедленно написал ей, предлагая прийти к нему в колледж. Но потом его одолело беспокойство. Она могла оказаться не такой славной, как ее письмо. Он практически ничего не знал о ее португальско-африканской стране, о том, какие там существуют расовые и социальные группы и как они уживаются друг с другом. Она упомянула о своем происхождении, но ничего толком не объяснила. Возможно, она принадлежала к какому-то смешанному слою или занимала положение, сомнительное по другим причинам. Наверное, именно это или что-либо подобное повлияло на ее восприятие рассказов Вилли, заставило ее отнестись к ним с такой симпатией. Вилли подумал о своем друге Перси Кейто, теперь утерянном для него: с виду веселый и щеголеватый, но внутри полный гнева. Если она явится и будет слишком подробно расспрашивать его о книге, он может выдать себя, и эта женщина или девушка с португальским именем поймет, что все эти индийские истории, в которых она увидела что-то из своей африканской жизни, украдены им из старых голливудских фильмов и трилогии русского писателя Максима Горького. Но Вилли не хотелось расстраивать незнакомку. Он хотел, чтобы она осталась его почитательницей. Здесь его мысли повернули в другое русло, и он стал беспокоиться за себя. Он боялся, что эта женщина сочтет — 113 —
|