Полужизнь

освещенное кафе. Там было полно проституток - грубых, непривлекательных, с

глупыми лицами. Большинство из них пили чай и курили, а некоторые ели

мягкие белые булки с сыром. Они говорили с разным акцентом. Одна девица

сказала другой: "У меня осталось пять штук". Она имела в виду презервативы:

вынула их из сумочки и сосчитала. Вилли вышел и снова побрел куда глаза

глядят. На улице было спокойнее. В одном переулке он заметил девушку,

которая мирно говорила о чем-то с мужчиной. Из любопытства он направился к

ним. Вдруг какой-то другой человек сердито закричал: "Что это ты делаешь,

черт побери?" - и пересек улицу. Он кричал не на Вилли, а на девушку. Она

отошла от мужчины, с которым беседовала. На ее волосах, на лбу, на ресницах

было что-то вроде блестящей пыли. Она сказала сердитому с лысиной, который

кричал: "Это мой знакомый. Он служил в ВВС, когда я служила в женском

батальоне".

Позже, чтобы избежать окончательного поражения, Вилли все-таки

заговорил с одной женщиной. Он не глядел ей в лицо. Он просто пошел за ней

следом. Она привела его в жарко натопленную комнатку, где пахло духами и

мочой, если не чем-то похуже. Вилли чувствовал себя отвратительно. На

женщину он не смотрел. Они не разговаривали. Он сосредоточился на себе, на

раздевании, на своей мужской силе. Женщина разделась только наполовину. Она

сказала Вилли неприятным, хрипловатым голосом: "Носки можешь не снимать".

Странные слова, часто слышанные раньше, но никогда еще не имевшие такого

буквального смысла. Она сказала: "Поосторожнее с моими волосами". У Вилли

наступила эрекция, но он не испытывал никаких приятных ощущений, а без

этого ничего не выходило. Вилли стало стыдно. Он вспомнил слова из старой

библиотечной книги о сексе - слова, когда-то воспринятые им как укор. И

подумал: "Может быть, я стал половым гигантом". В тот же момент женщина

сказала ему: "Е.... как англичанин". Через несколько секунд она оттолкнула