|
ПРЕВРАТИТЬСЯ В ДИКИХ ЗВЕРЕЙ Стефани наконец возвращается, и на несколько минут тональность разговора становится чуть более жизнерадостной. — Мне понравились твои друзья в Ланкастере,— говорит она.—Твой Гармоник. Твоя Скай. Твоя Гея. Твоя Анна-Луиза.—До сих пор Стефани ни разу не произносила вслух имя Анны-Луизы. Не скрою, слышать его из ее уст мне приятно. — Я рад, что они тебе понравились. Хорошие ребята. Амбициозности маловато, а так... — Тайлер,— перебивает меня Стефани.— К вопросу об амбициях...— Она допивает вино в бокале.— Ты задал мне вопрос еще во Франции, и я тебе так и не ответила. Ты спросил, почему молодые ребята у нас там такие «бескрылые»,— (Стефани пальцами показывает, что слово заключено в кавычки.) — Они не бескрылые, Тайлер, но скажу тебе шше-спю, я устала слушать твои рассуждения про амбиции. Теперь я тебя спрашиваю, что, по-твоему, более шше-стно: обещать своим детям золотые горы, а после оставить их ни с чем, или обещать им совсем немного, быть реалистом, чтобы когда дети вырастут и станут кто госслужащим, кто водителем грузовика, они не шшу-ствовали себя несчастными? А твои амбиции просто бес-шше-ловечны. Налей мне еще вина, s'il vous plait1. Мы заказываем ужин и едим почти молча. Я взял себе креветки, Стефани барашка. Я все время озираюсь 1 Пожалуйста (фр.). вокруг — не появится ли какая-нибудь кинозвезда, а Стефани то и дело поглядывает на часы, сегодня у нее какой-то пунктик насчет времени. — Почему ты сдвигаешь креветки в сторону? — удивляется Стефани, взглянув на мою тарелку. — Я, выражаясь по-компьютерному, сохраняю их в оперативной памяти, буду смаковать, когда покончу с остальным. — Ха! Знаешь, какой самый верный признак мещанства, Тайлер? Привычка откладывать удовольствие на потом. — Стефани! — От возмущения я бросаю вилку.— Не лучше ли тебе упаковать все твои классовые предрассудки и фобии и отвалить вместе с ними обратно в твою маленькую, тесную, бесперспективную страну? Все это нам здесь без надобности.— Она невозмутимо продолжает есть, словно не слышит,— Прости,— мямлю я. Теперь мне кусок в горло не лезет. Если двое связаны какими-то отношениями и один из них не в духе, другой, будьте уверены, тоже начнет кукситься. — Просто вся ваша европейская история — страшный соблазн. Все ваши костюмы, и архитектура, и старинная музыка, и нарядные жестяночки с печеньем... История играет с вами злую шутку — мешает вам по достоинству оценить то, что у вас есть сейчас. История мертва, а живо то, что сегодня, сейчас. История завидует тому, что сегодня и сейчас, завидует живому. — 137 —
|