|
— В Калифорнии кто-то встречает кого-то, кого он не видел два года,— рассуждает она, пока мы едем назад с пляжа,— и что они говорят друг другу? «Ну и кто ты теперь? Какую веру теперь исповедуешь? Какие у тебя новые пристрастия в одежде? Какие предпочтения в еде? Кто теперь твоя жена? Какой у тебя дом? Куда ты переехал? В какие новые теории уверовал?» Если ты не изменился до неузнаваемости, друзья будут разочарованы. — Ну и? — спрашиваю я. — Ты ничего ненормального не видишь в такой переменчивости? — А что тут ненормального? По-моему, это здорово, что мне позволено хоть каждую неделю придумывать себя заново.— В этот момент я замечаю, что в квартале, через который мы проезжаем, целых три магазина игрушек, и в витрине каждого выставлены всякие плюшевые зверюшки, на что я и обращаю внимание Стефани.— Не иначе тут поблизости онкологическая клиника,— резюмирую я. — Почему? Анна-Луиза, думаю, поняла бы. Жаль, мне теперь не с кем поговорить по-телемарафонски. Мы подъезжаем к нашему дому, когда от него отъезжает съемочная бригада шестичасовых новостей. Полиции уже нет. Мистер Мур, в смокинге и шейном платке, впервые за несколько десятилетий наконец-то попавший в кадр, не чуя под собой ног подбегает к машине и сообщает нам, что кости в штукатурке собачьи и кошачьи, а по возрасту — ровесники немого кино, что совпадает со временем постройки дома. — Даже ошейники нашли. Теперь разгадана тайна, над которой бились полвека. Тогда чуть не половина домашних животных в Бель-Эре бесследно исчезла. Как сквозь землю провалились. Представляете — я теперь владелец исторического здания! — И мистер Мур отходит в сторону, бормоча больше себе самому, чем мне и Стефани, что, может быть, даже удастся получить у городских властей разрешение на мемориальную доску. Мы медленно, озираясь, заходим в нашу квартирку — нас словно со всех сторон обступают навеки застывшие «мяу» и «гав», вмурованные отныне в наши стены, и нам уже не вернуть простодушное неведение, позволявшее ощущать себя в этих комнатах как в надежном укрытии. Потом Стефани срочно идет в ванную смывать с себя солнцезащитный крем. А почистив перышки, она решительно устремляется к телефонной будке на углу звонить Ла-Шанне и Джасперу. Вернувшись, она извещает меня, что вечером мы идем ужинать в ресторан — она приглашает. — Приятный сюрприз,— говорю я. — Да,— откликается она.— Не пожалеешь. — И где же? — «У Мортона». — «У Мортона»? Тебя что, утвердили на роль Господа Бога? — Один друг Джаспера заказал для меня столик. Следующие несколько часов заняты приведением — 134 —
|