Пирсинг

Едва пожилая пара скрылась за углом, Кавасима опрометью бросился по коридору. Он молил Бога, чтобы никакая другая дверь не отворилась, прежде чем он добежит до своего номера.

Увидев бегущего к ней человека, Тиаки вскрикнула, повернулась, чтобы скрыться, но уткнулась в стену, оцарапала колено и осела на задницу. Кавасима поймал ее, когда она пыталась уползти на четвереньках. Он нагнулся, взял ее за руки и потащил в номер. Это оказалось нелегкой задачей — волочить упирающуюся женщину, какой бы хрупкой она ни была, хотя бы несколько метров, захватив ее левой рукой, в которой он к тому же держал и полиэтиленовый пакет, а правой шарил в кармане, ища ключ. Когда девушка сопротивлялась, ручка мешка врезалась в его ладонь, и она снова начинала кровить. Каким-то образом он все же ухитрился вставить ключ в замок. Однако как раз в тот момент, когда он заходил в комнату, таща за собой девушку, он услышал, как открывается другой дверной замок где-то в коридоре. Боль в левой руке не проходила, и сердце колотилось так, словно готово было вырваться из груди.

Видел ли его кто? В любом случае звонить сейчас в садомазохистский клуб нельзя. Девушка лежала на полу и стонала.

— О-о-о-о! Больно!

Несколькими минутами раньше, очнувшись от непродолжительного сна. Тиаки обрела все свои пять чувств, и боль стала невыносимой. Ее бедро было неуклюже перемотано какой-то самодельной повязкой, и когда она встала, река крови потекла к ее ступням. Она испугалась. Опять надо ложиться в больницу. Человек, который всегда увозил ее туда, был здесь мгновение назад, — она еще помнила теплоту его рук, обнимающих ее. Какая-то липкая гадость приклеилась к ее зубам, и язык ощущал что-то вроде резиновой ленты, приставшей к нёбу. Она выплюнула нечто и стала рассматривать. Это был кусок какой-то ткани, а когда она поняла, что это человеческая кожа, то вспомнила, как кусала чью-то ладонь. Тиаки слышала, как он шептал ей на ухо: «Все в порядке, не сердись, бояться нечего». Подумать только, он успокаивал ее, а она вонзала в него зубы… Она заковыляла в ванную, постанывая при каждом шаге, но этого человека не было и там. Тиаки подняла с пола костюм матросского цвета, в котором он был, встряхнула его, и у нее вырвался вопрос: «Где ты?» Она схватила свою сумку, швырнула ее об стену, а потом выбежала в коридор. Уже в коридоре сообразила, что не одета. Дверь медленно захлопнулась за ее спиной, и едва до нее стало доходить, что обратно в номер ей не попасть, как увидела человека, бегущего в ее сторону. Погоди-ка! Это не может быть тот же самый человек: одежда на нем другая. Напуганная этой мыслью, она попыталась улизнуть, но этот человек поймал ее и приволок обратно в номер. Уже здесь она увидела рану на его руке и успокоилась: все-таки это он.