Пирсинг

— Она все еще не доверяет мне. Я полностью на ее стороне. Я никогда не причиню ей вреда, но она еще этого не понимает.

В первую минуту, когда этот человек вошел в ванную, Тиаки почувствовала, как на ее лице расцветает улыбка. «Это, должно быть, он, — думала она, — тот, кто однажды увез меня в больницу». Когда она начала бить себя ножницами в бедро, у нее, как обычно, не было никакого представления о том, где она и что с ней, и уж конечно она не чувствовала никакой боли. Вынув маленькие ножницы из складного ножа, она помнила, что хотела как-то с ними позабавиться, но не помнила, как именно. Хотя что она собиралась делать, Тиаки как раз помнила. То, что делала всегда, когда ей являлось это лицо — лицо Сама-знаешь-кого в белой рубашке. Она не знала, кто она такая. Но имя свое она знала, потому что Сама-знаешь-кто шептал ей его прямо в лицо. «Тиаки. Меня зовут Тиаки.

Я — кто-то, кого зовут Тиаки. Он так зовет меня, и он меня облизывает, так что нет никаких сомнений: я — Тиаки».

Но кем она была? И где она была? Вот вопрос, но ответ не так уж и важен. Важно то, что она заслужила наказание. А тот, кто знал, что она заслужила наказание, тот и был ей. Тиаки — просто имя. Ничего в нем нет. Ти-а-ки — три пустых слога. «Умри», — сказал голос. И это была она, действительно она: двигались ее губы и ее собственный голос произносил слова. Она приказывала себе умереть: это все, на что она была сейчас вправе. «Почему ты не умираешь, Тиаки? Почему ты не падаешь мертвой?»

«Как горда я была бы, если бы смогла в самом деле убить себя, — думала она. — Ударить себя в бедро и слышать, как протыкается кожа. Будто сосиску протыкаешь вилкой. Но потом все скрывает туман, и ты попадаешь в больницу. Кто-то всегда меня туда доставляет. Кадзуки говорил, что это он увез меня туда в последний раз, но это неправда. Это кто-то, кого я прежде не видела, и это точно не Сама-знаешь-кто. Все, что мог делать Сама-знаешь-кто, — это облизывать меня и кричать на всех ни с того ни с сего. Я всегда хотела встретить его, того, кто доставляет меня в больницу. Я всегда хотела увидеть его лицо, но не думала, что это взаправду случится. Это кто-то совсем особенный, необыкновенный. Встретить такого человека непросто.

И все-таки этим человеком может быть именно он. Я так и думала, когда он отворил дверь ванной, но, конечно, уверенности не было никакой. Может, это кто-то совершенно другой. Дурной человек. Кто-то, кто ненавидит меня и хочет от меня избавиться. Но когда я спросила его, кто он, он не ответил. Это хороший знак. Плохой человек что-нибудь соврал бы. По крайней мере, я знаю, что он не лжец. А сейчас он назвал мое имя кому-то в трубке. Куда он звонит? В больницу?»