|
Я понимаю, что лысая певица разорвала изображение папы римского во время воскресного прямого эфира в девяносто втором году, — Люси тогда еще и на свете не было. — Или на Мелиссу Этеридж. Ты видела ее выступление на награждении «Грэмми», когда она была лысой после химиотерапии? Она пела песню Дженис Джоплин. Я достаю медиатор и начинаю наигрывать вступление к «Частичке моего сердца». Краем глаза я вижу, что Люси неотрывно смотрит на мои пальцы, двигающиеся вверх-вниз по ладам. — Помню, когда я смотрела ее выступление, то подумала, какая она смелая, сумела победить рак… и какая точная песня. Неожиданно оказалось, что поет она не о женщине, которая перечит мужчине, — песня о том, что следует преодолевать все, что может тебя сломать. Я проигрываю один пассаж, а потом пою следующую строчку: «Я покажу тебе, милый, что женщина может быть сильной, непокорной». Заканчиваю я решительным аккордом. — Знаешь, — говорю я, как будто эта мысль только что пришла мне на ум, а не была уроком, продуманным заранее, — самое удивительное в песнях то, что они берут за душу, когда непосредственно касаются исполнителя… или слушателя. Я вновь начинаю наигрывать эту же мелодию, но на этот раз импровизирую со словами: Разве ты никогда не чувствовала, что человек по сути одинок, о да? Неужели ты не чувствовала, что совсем одна? Милая, я знаю, что чувствовала. Каждый раз, когда ты убеждаешь себя, что тебе не повезло, Ты задаешься вопросом: почему, ну почему ты такая невезучая? Я хочу, чтобы ты наконец услышала, услышала, услышала, Чтобы поняла, что я хочу помочь тебе, Люси. Я докажу, что хочу тебе помочь, Люси… Люси хмыкает. — Такой откровенной ерунды я еще никогда не слышала! — бормочет она. — Может быть, сама попробуешь? — предлагаю я, откладывая гитару и протягивая руку за блокнотом и ручкой. Пишу слова песни в стиле мэд-либ, оставляя пропуски, чтобы Люси вписала собственные мысли и чувства. Временами ты заставляешь чувствовать себя _________. Неужели ты не знаешь, что я_____________? Так я поступаю со всей песней, а потом кладу слова между нами. Несколько минут Люси не обращает на блокнот внимания и сосредоточенно крутит спутанную прядь волос. Потом ее рука медленно тянется к песне, придвигает ее ближе. Я пытаюсь не закричать от радости, что она сделала шаг к общению. Беру гитару и делаю вид, что настраиваю ее, хотя приготовилась еще до прихода Люси. Она пишет, согнувшись над бумагой, как будто не хочет открывать тайну. Девочка левша — почему я раньше этого не замечала? Волосы падают ей на лицо, полностью скрывая его. Ногти у нее выкрашены в разные цвета. — 155 —
|