Средний пол

– Сейчас вернусь.

И скрыв в ладони недокуренную сигарету, он начал подниматься по лестнице. Я огляделся. Салон машины был безукоризненно чист, на полу лежали свежепропылесосенные коврики. В отделении для перчаток были лишь дорожные карты. Шир появился с двумя полными сумками.

– В дороге нам это пригодится, – заметил он и вынул двенадцатибаночную упаковку пива, две бутылки «Голубой монахини» и розовое вино в глиняной бутылке.

Все это тоже было частью его утонченности. Остальные пили дешевое «Молоко Мадонны» из пластиковых стаканчиков и нарезали чеддер швейцарским ножом. Шир же из ничего составлял замечательную закуску, и даже с оливками. Мы снова двинулись через ничейные земли, и Шир по дороге давал мне указания, как открыть вино и что ему подать. Я исполнял роль его пажа.

– Копы! Опусти стакан! – внезапно выкрикнул он. Я поспешно повиновался, и полицейская машина благополучно обошла нас слева.

Теперь Шир подражал манере полицейских:

– У меня нюх на проходимцев, а эти двое точно проходимцы. И могу поспорить, они что-то затевают.

Я расхохотался, чувствуя себя счастливым от того, что нахожусь с ним в одной компании, противостоя всем лицемерам и бюрократам этого мира.

Когда стало темнеть, Шир остановился у ресторана. Я начал тревожиться, что это может оказаться слишком дорого, но он меня успокоил:

– Сегодня обед за мой счет.

Внутри было полным-полно народу, и лишь у бара оказался один-единственный свободный столик.

– Мне водку с мартини и две оливки, – сообщил Шир подошедшей официантке, – а моему сыну пиво.

Официантка с сомнением окинула меня взглядом.

– У него есть документы?

– С собой нет, – ответил я.

– Тогда я не могу тебя обслужить.

– Я видел, как он появился на свет, – возразил Шир. – И могу присягнуть.

– Извините. Нет документов – нет алкоголя.

– Ну ладно, – согласился Шир. – Тогда я передумал. Мне водку с мартини, две оливки и пиво.

– Я не могу вам принести пиво, потому что вы отдадите его своему другу, – сквозь сжатые губы процедила официантка.

– Нет, я все выпью сам, – заверил ее Шир. Он понизил голос и добавил в него властные интонации члена Плющевой лиги, которые не ускользнули от слуха официантки даже в этой глуши, так что ей ничего не оставалось, как повиноваться.

Она отошла, и Шир склонился ко мне и снова заговорил своим провинциальным голосом.

– Если ее завалить в амбаре, то, наверно, она не такая уж плохая. И сделать это поручается тебе. – Он не был пьян, и поэтому его грубость прозвучала для меня неожиданно, однако говорить он стал громче, а движения его стали менее точными. – Да, – продолжил он, – по-моему, она на тебя глаз положила. Может, вы будете счастливы вместе.