|
К сожалению, в подъезде вместо спасения еще один сюрприз. На ступеньках стоит Олег. – Что? Допрыгалась? – О чем ты? Все в порядке. – Разве? А ты посмотри на себя! Посмотри, на кого ты похожа! Ты же выглядишь как придорожная шлюха! – Не ври! Я не выгляжу проституткой. Чтоб ты знал, они, наоборот, стараются краситься менее замет но. Чтобы в милицию или на субботник какой не загреметь и на насильника не нарваться. – Какие тонкости ты теперь знаешь... – Конечно, я ведь женщина. – Не стала ты женщиной! Иначе не шлялась бы одна по ночам в боевой раскраске. Ты – мужик и знаешь, что в случае чего сумеешь дать любому в морду! Ведь внутри тебя есть я. – Нет! Я тебя уничтожила, вырезала, порвала и выкинула на помойку. Забудь. – Если так, то почему все видят меня в тебе? Почему у ваших охранников отношение к тебе как на зоне к пидарасам? Для них ты «петух». Опущенный, который живет под шконкой. У него отдельная посуда с дырочкой, он не ест из общей, и, соответственно, место его возле параши. Ударить его можно только ногой, а если рукой, то обернутой в тряпку. – Но они себя ведут по‑скотски со всеми! – Не заблуждайся! Со всеми по‑разному! Пытаюсь убежать, но он на шаг впереди меня, все время. Скользит бесшумно и перемещается не двигаясь. Проклятая тень, вот он кто. И ничего более. – ...Мама? Ты с кем разговариваешь? – Дверь квартиры открылась, в проеме появился сын. – Сама с собой, – честно ответила я. Олег медленно растаял в подъездном сумраке. Вот и славно! Вот и чудесно!! Вот и слава Богу!!! * * *...С некоторых пор ОН стал преследовать меня постоянно. Что бы я ни делала, куда бы ни шла. Уселась после выступления перед зеркалом, хотела снять макияж – меня сегодня слишком уж ярко размалевали хозяйка пробовала новую косметику, – а ОН сидит рядом. Тогда назло врагам буду ходить так. – Хельга, ты скоро? Давай умывайся и трогаем. – Блевота ждет, когда мы пойдем. Девчонки едут на метро, я с ними часть пути. – Я готова. Поеду в гриме. – Да ты что?! С ума сошла? – А что такого? – Если тебе в кайф, то ничего. Мне‑то, может, и не все равно, но нужно показать Олегу, кто хозяин в доме, вернее, в теле! Идти у кого‑то на поводу, тем более у тени, не в моих правилах! Я АРТИСТКА, и идите все к чертовой матери! Мне нечего стесняться! Вот так с гордо поднятой головой и ярким макияжем захожу в полупустой вагон метро. Девчонки устало рассыпаются по сиденьям, а я сажусь гордо, держа спину прямо, положив ногу на ногу, как леди, и продолжаю пить из баночки джин‑тоник. Олег уже здесь. Поднимаю подбородок и гордо смотрю на его ехидную свежевыбритую рожу. Его никто не видит. Девчонки смотрят только на пассажиров, каких‑то кривляющихся малолетних отморозков, которые, в свою очередь, смотрят на меня. — 80 —
|