|
– Это мой исходник, – сообщила она, показывая фото привлекательного юноши. Стройный, спортивный, бабы за ним наверняка бегали. – Ты хранишь? Я все порвала. – Зачем? – Не хочу помнить прошлое. – Это же все‑таки ты. Нужно помнить, кем ты родилась, и быть счастливой от осознания того, кем ты стала. Меня передернуло. Теперь я поняла, что мы действительно разные. Кому‑то достаточно просто переодеться женщиной, а кому‑то без операции нет жизни. Но все‑таки странно: неужели только для меня прошлое так болезненно, или же действительно у всех нас болячки выражены в разной степени. Мы еще не раз возвращались в квартиру, на кухне тусовалась более веселая компания, чем в комнате, и, кажется, здесь уже тоже начали выпивать. – Говорят, лучший день в году, чтобы все рассказать своим близким и друзьям, – это первое апреля. Все равно не поверят. Зато потом, второго апреля, можно все повторить. Для недоверчивых. – А мне старший брат сказал: «Менять пол можно только в целях конспирации!» – А моя сестра сказала, что не видит во мне особой перемены после операции. «Был дурак, а стала дура». Это она про меня так, – хохотала высокая брюнетка. В комнате поднимались более серьезные темы. Сидящие на мягких диванах дамы не улыбались, внимательно слушая друг друга. – Семь лет я боялась обратиться к врачам, например, чтобы взять больничный, а вдруг «раскроют». Раз в два‑три года устраивала себе диспансеризацию платных врачей, которые «в курсе». На работе не пользовалась больничными, отлеживалась день‑два или переносила болезни на ногах. И вот сейчас пришлось делать выбор: или ходить очередную неделю с температурой под сорок, или хотя бы недельку официально отлежаться и выкарабкаться. Пришлось вызывать врача. Было некомфортно, врач все‑таки. А вдруг что... Тем не менее все прошло без проблем, получила честный больничный. Страх приятен тем, что в жизни еще есть что побеждать. М‑да, я бы конспирацию точно не потянула. Уходя я решила обменяться телефонами с новой подружкой и вдруг поняла, что не знаю, как ее зовут. – ЮлиЯна, – ответила она на мой вопрос. – Как? – я не въехала. – Юлиана? – Нет. У меня имя состоит из двух имен: Юлия и Яна. ЮлиЯна. – А, понятно. – Я продолжала записывать ей мой домашний номер, а моя рука непроизвольно изменила две последние цифры. Все‑таки я ошиблась насчет адекватности человека. Бывает. Лили тащила меня к выходу. Она уже познакомилась с «нужными людьми», и ей надо только заплатить одной девочке‑продюсеру, потом другой девочке аранжировщику песен, потом третьей девочке за что‑то там еще... — 85 —
|