|
– Я люблю тебя, – сказал я, как любой нормальный мужчина в такой ситуации, на что получил ненормальный ответ: – Бред. Но я действительно любил ее, лаская шелк ее прекрасного тела, ее крепкие груди, золото волос на лобке. – Прости меня, я забыл, я не ожидал, – соврал я, вспомнив, что даже не успел воспользоваться презервативом. – Не волнуйся, я обо всем позаботилась, – спокойно ответила она. Беатрикс всегда стремилась полностью контролировать ситуацию. Сколько мужчин было у нее до меня? Я не спрашивал. Она была на целых два года старше меня, зрелая женщина. Мы лежали на ковре, обнаженные, глядя, как осенний ветер срывает последние листья с разросшегося под окном каштана. Я осматривал небогатую обстановку ее комнаты, английские и русские книги на полках и надписанную фотографию профессора Л.Б.Намьера на стене. У профессора была надутая жабья физиономия. Беатрикс предстояло последовать за ним в Министерство иностранных дел, официально в роли секретаря, на самом же деле – первого помощника. Я вдруг спохватился: – Кошмар! Мне нужно идти. – При чем здесь кошмар? Действительно, слово прозвучало неуместно, оно сгодилось бы при упоминании о теракте. – Понимаешь, мне ужасно хочется остаться, но я должен успеть на концерт. – Какой концерт? – В музыкальном колледже. Моя сестра поет «Flos Campi». – Что это такое? – «Полевые цветы», кажется. – Это я и без тебя понимаю, глупыш. Что это за произведение? – Ну вот, я же пытаюсь тебе объяснить. Сочинение Воана-Уильямса на тему Соломоновой «Песни Песней» для альта и хора. Попытка переложить на музыку еврейскую чувственность. Музыкальная часть представлена главным образом альтом, но слишком смахивает на английские народные мотивы. – Твоя сестра поет в хоре? – Да. И еще она занята в другом произведении, «Рио-Гранде» Константа Ламберта. Кажется, там всего пять инструментов, и она исполняет партию ударных. – А правда, что все евреи музыкальны? – По крайней мере, один с идеальным слухом в каждой семье найдется. Не все же евреи торгуют бриллиантами, многие играют на скрипках, а наша Ципа пожелала освоить ударные – очень не по-еврейски, между прочим. – Как-как ты ее называешь? – Ципа. Ципора. Так, знаешь ли, жену Моисея звали. – Да? У нас в семье Библию не читают. Хотя про обрезание я знала и раньше, теоретически. Если бы она даже смеясь приласкала мой обрезанный член, я бы не обиделся, а обрадовался, но для нее наше соитие – просто очередной опыт, а мое тело – предмет исследования. — 50 —
|