|
– Ялта, – бросил в ответ адъютант. – Вы знаете про СМЕРШ? Здесь орудуют НКВД и СМЕРШ, и еще… – Что еще за СМЕРШ? – раздраженно спросил подполковник Секкер. – «Смерть шпионам!» Русские считают шпионами всех, кто находился на Западе, а значит, попал под разлагающее влияние капитализма. Их просто уничтожают, без суда. Ума не приложу, почему это до сих пор не попало в газеты. Взять хотя бы случай, когда на железнодорожном разъезде в Бангэйе было найдено пятеро убитых… – Из соображений безопасности, – разъяснил подполковник Секкер. – Есть вещи, о которых лучше не знать даже просвещенной британской общественности. В конце концов, война еще не окончена. – Стало быть, британское правительство, ссылаясь на войну, покрывает подлое убийство? – возмущался Редж. – Не следует так откровенно демонстрировать свои чувства на публике, – понизив голос, произнес адъютант. – Для нас главное, – продолжил подполковник Секкер, – выполнить приказ самого высокого начальства: наши подопечные не должны знать о месте своего назначения. До самого отплытия. Никаких разговоров о насильственной репатриации, особенно при погрузке в поезд до Ливерпуля. Мы объявим, что их переводят в другой лагерь, поскольку этот требуется для немецких военнопленных. Правду они должны узнать не раньше, чем взойдут на борт. – Он окинул взглядом своих немногочисленных подчиненных и добавил: – Дело очень деликатное, и нам придется немного им подыгрывать. Все свободны. А вы, лейтенант, останьтесь. Редж остался. – Я не хотел говорить этого в присутствии младших чинов, лейтенант, – сказал полковник, глядя на подчиненного как можно строже, – ваши слишком теплые чувства к русским и знание их языка создают угрозу национальной безопасности. Редж побагровел. – Полагаете, сэр, что я могу ослушаться приказа и проговориться? – Именно. Советская военная миссия заваливает наше военное министерство жалобами на переводчиков в лагерях для перемещенных лиц. Русские считают, что большинство переводчиков недостаточно симпатизируют советской власти, а в некоторых случаях, как, например, в вашем, даже открыто выражают враждебность. Наш лагерь у них на самом плохом счету. Сюда прикомандированы двое русских, они не эмигранты царского времени или их потомки, а нынешние советские, из военной миссии. По-английски, правда, ни один не говорит, зато уж по-русски – очень бойко. А вас, лейтенант, приказано перевести в другую часть, причем немедленно. — 132 —
|