|
Если вы благодарны своей матери за принятое ею решение, то можете вскользь об этом упомянуть. Если вам нужны определенные медицинские данные, упомяните и об этом. С выяснением личности отца советуем подождать: это может быть довольно болезненным вопросом. Дабы убедить свою мать, что вы стремитесь к взаимовыгодным отношениям, напишите, что хотели бы созвониться или встретиться с нею, однако уважаете ее желание тщательно обдумать этот момент. Я столько раз перечитала пособие Мейси, что могла уже цитировать его с любого места по памяти. Самых важных инструкций в нем, по-моему, не было. Каким объемом информации нужно поделиться, чтобы показать себя, но в то же время не спугнуть? Если я скажу ей, что голосую за демократов, а она окажется республиканкой, мое письмо угодит в мусорную корзину? Рассказать ей, что я ходила на демонстрацию в поддержку исследований СПИДа и выступала сторонницей однополых браков? А это еще не считая решения, которое я должна была принять, прежде чем браться за письмо. Я хотела отослать ей открытку, чтобы проявить хоть какое-то внимание: всё же лучше, чем страничка из адвокатского блокнота. Но открытки у меня накопились самые разные: тут вам и Пикассо, и Мэри Энгельбрайт, и Мэпплторп. Пикассо — слишком банально, Энгельбрайт — слишком жизнерадостно, а что касается Мэппл-торпа — вдруг она ненавидит его из принципа? «Успокойся, Марин, — сказала я себе. — Никаких голых тел на открытке нет. Обычный, черт возьми, цветок». Дело за малым: написать текст. В кабинет вошла Брайони, и я поспешно спрятала свои заметки в папку. Может, оно и неправильно — посвящать рабочее время решению личных проблем, но чем глубже я вдавалась в дело О’Киф, тем сложнее было не думать о матери. Как бы глупо это ни звучало, ниточка, которая вела к ней, давала мне надежду на спасение души. Если уж я обязана представлять интересы женщины, которая мечтала, чтобы ее ребенок не рождался на свет, в качестве противовеса я могла хотя бы найти собственную мать и поблагодарить ее за иной ход мыслей. Секретарша бросила мне на стол конверт из пеньковой бумаги. — Послание из ада, — сказала она. Обратным адресом значилось: «Букер, Худ и Коутс». Разорвав конверт, я прочла исправленный список свидетелей. — Это что, шутка такая? — пробормотала я и ринулась к вешалке за пальто. Самое время нанести Шарлотте О’Киф визит. Дверь мне открыла девочка с синими волосами, и я добрых пять секунд таращилась на нее, пока не узнала старшую дочь Шарлотты — Амелию. — 159 —
|