|
— Как вы здесь оказались? — Нам нужно поговорить. — Позвонили бы… — Она оглянулась в поисках Шарлотты. — Я один. Марин скрестила руки на груди. — Мой адрес не указан в телефонной книге. Как вы меня нашли? Я пожал плечами. — Я же полицейский. — Это грубое нарушение права на… — Отлично. Можете подать на меня в суд, когда суд над Пайпер Рис закончится. — Я показал ей утреннюю газету. — Вы читали эту дрянь? — Да. Мы не можем влиять на прессу, разве что отвечать: «Без комментариев». — На меня не рассчитывайте. — Прошу прощения? — Я не буду участвовать в этом суде. — Произнеся эти слова, я словно перевалил тяжкую ношу на плечи какого-то другого слабака. — Я подпишу всё, что скажете. Хочу, чтобы всё было чин чином. Марин растерялась. — Зайдите в дом, побеседуем. Если снаружи ее дом меня просто удивил, то интерьер его буквально потряс. Одна стена целиком была завешана полочками с фарфоровыми статуэтками, другая — кружевами. На диване, как водоросли по поверхности озера, плавали салфетки. — Уютно у вас, — солгал я. Марин равнодушно взглянула на меня. — Я снимаю дом со всей меблировкой, — пояснила она. — Хозяйка живет во Флориде. На обеденном столе я заметил стопку папок и блокнот. По полу были разбросаны смятые листы бумаги — что бы она сейчас ни писала, процесс явно не шел. — Послушайте, лейтенант О’Киф… Я понимаю, что знакомство наше началось не самым лучшим образом и дача показаний… тяжело вам далась. Но давайте попробуем еще разок. В суде всё будет иначе. Я абсолютно уверена, что сумма компенсации, назначенная присяжными… — Мне не нужны ваши грязные деньги! — перебил ее я. — Пусть сама всё забирает! — Мне кажется, я поняла, в чем проблема. Но поймите и вы: это деньги не для вас и не для вашей жены. Это деньги для Уиллоу. И если вы хотите обеспечить ей достойную жизнь, вам нужно выиграть это дело. Если вы сейчас пойдете на попятную, это будет лишняя зацепка для защиты… Она слишком поздно поняла, что я рад дать защите лишнюю зацепку. — Моя дочь, — сквозь зубы процедил я, — читает на уровне шестиклассницы. Она прочтет и эту статью, и, пожалуй, десятки подобных. Она услышит, как ее мать признается всему миру, что не хотела ее рожать. Так что вы, Марин Гейтс, сами ответьте мне на вопрос, как будет лучше: если я приду-таки в суд и сделаю всё возможное, чтобы загубить ваше дело, или если я останусь дома, чтобы Уиллоу могла обратиться за помощью хоть к кому-то, когда заподозрит, что никто не любит ее за непохожесть на других? — 154 —
|