|
— Лунный свет, лунный свет, — бормотал Бакстер. — А тумана не надо. Яркий свет, ясное небо... Ничего не вышло. Хорьчиха плавно повела назад три дросселя, неотрывно глядя вперед, сквозь стекло: может, полоса вынырнет из тумана еще хоть раз? «ХЛи-4» приподнял нос, шины неслись уже в нескольких лапах от того места, где полагалось быть бетонному покрытию дорожки. «Как хорошо, что я не вызвала спасателей, —подумала Шторми. — В таком тумане запросто можно было наткнуться на пожарную машину». Стекло как будто снова затянуло льдом, и Шторми со вздохом перевела глаза на приборную доску. «Курс-курс-курс, — укоризненно забормотала она себе под нос. — Что бы там ни стряслось, капитан, твое дело — держать курс. Курс, курс!» Резина зашуршала по бетону. Самолет корчился в непроглядном тумане, полосы по-прежнему видно не было. Наконец, полосы коснулось и носовое колесо. Все так же бдительно следи за указателем курса, летчица реверсировала второй и третий винты и с силой выжала тормозные педали. Самолет мчался по полосе. До боли напрягшись всем телом. Шторми ждала столкновения с таящейся во тьме неведомой преградой. Но ничего не случилось. Ни грохота, ни толчка. Еще одно мгновение, растянувшееся в бесконечность, — и «ХЛи-4» замер где-то посреди салинасского аэродрома. Переключив двигатели на холостой ход, Шторми отодвинула стекло кабины и выглянула наружу, но даже и теперь не увидела земли. Зависнув на своем вертолетике в нескольких лапах от ее кабины, Бакстер прикрыл глаза и сосредоточился изо всех сил. — Ясное небо... Чистый проход... Перед нами открывается проход... Наконец-то! Коридор высотой в сотню лап прорезал слой тумана над аэродромом. В свете посадочных огней самолета блеснула полоса, а впереди, всего в какой-то сотне лап, показалась рулежная дорожка. Шторми выжала дроссели, и «ХЛи-4» стронулся с места. — «Авиахорек три-пять: приближается к рулежной дорожке, — доложила она. — Направляемся к терминалу «Авиахорьков». Из-за тумана диспетчеры на вышке не видели, как она пошла на посадку. О падении видимости ниже минимума ей не сообщили, а значит, формально все было по правилам. Никто и не вспомнит! — «Авиахорек три-пять, оставайтесь на этой частоте, следуйте к терминалу. Вы не обратили внимание на высоту потолка? — «Три-пять» на связи. К сожалению, нет. А у вас как дела? — До последней секунды был сплошной туман. Но над полосой, должно быть, почище. Бакстер носился кругами над самолетом. Его переполняло торжество. Он все-таки расчистил туман! Но уже в следующую секунду на поле аэродрома вновь легло плотное облачное одеяло — будто кто-то дернул за ниточку. Только голубой сигнальный огонек рулежки все еще слабо мерцал сквозь пушистую мглу. — 45 —
|