|
* То есть купюрой в двадцать долларов.
- Хотель, - говорит мне таксист, и я никак не могу взять в толк, по какому адресу он меня посылает.
Спасение приходит в образе швейцара в изящном костюме, который, открыв дверь такси, приветствует меня на безупречном английском.
- Добро пожаловать во «Времена года»! - говорит он. - Консьерж будет рад помочь вам и обменяет вашу национальную валюту на наши корейские воны. Не беспокойтесь, я напомню водителю о том, чтобы он выключил счетчик на время ожидания. Кроме того, позволю себе напомнить, что в Корее не принято давать водителям чаевые.
Двери отеля разъезжаются передо мной, как театральный занавес, и я захожу в богато и вместе с тем со вкусом оформленный огромный холл. Осматриваясь в поисках дежурного администратора, которого швейцар так любезно охарактеризовал консьержем, я натыкаюсь взглядом на Рэя. Он, развалившись, сидит на одном из диванов в холле и явно чувствует себя здесь как дома. Его внимание сосредоточено на какой-то незнакомой мне брюнетке. Он не сводит с нее глаз и даже не замечает меня, хотя для того, чтобы дойти до стойки портье, мне приходится пересечь весь холл.
Любезнейший и явно толковый консьерж каким-то чудесным образом превращает сто американских долларов в весьма солидно звучащую сумму - 70 ООО корейских вон. Я возвращаюсь ко входу, чтобы рассчитаться с таксистом, и тут у самых дверей меня перехватывает Рэй.
- А вот и он! - вопит он, сжимая меня в железных объятиях. - Старик, нам надо поговорить.
Я не без труда вырываюсь из его хватки и, хлопнув приятеля по плечу, говорю: я тоже рад тебя видеть. Давай поговорим, только сначала я кое-какие дела улажу - по счетам заплатить надо. Таксист берет протянутые ему деньги - точь-в-точь по счетчику - все с той же улыбкой, которая была приклеена к его физиономии на протяжении всей дороги. Пятитысячную корейскую купюру я сую швейцару, так кстати пришедшему мне на помощь. Множество нулей на банкнотах дает весьма заметный обманчивый эффект: я чувствую себя просто миллиардером, как минимум Дональдом Трампом. В общем, обратно в гостиницу я захожу уже «как человек» - неестественно важной походкой и с самым солидным видом.
Рэй ждет меня, приобняв за плечи свою темноволосую спутницу. При первом же взгляде на нее я прихожу к выводу, что тридцатью двумя каноническими параметрами достоинства этой «госпожи совершенство» далеко не исчерпываются. Как минимум, среди них должны быть такие четкие признаки, как наличие «кожи цвета мороженого „Мокко микс”» и «ноги как по лекалу танцовщицы кордебалета».
- Вы, наверное, Деви? - говорю я, протягивая руку.
Девушка в ответ также подает мне руку, но так, словно рассчитывает, что я буду ее целовать. Что я, собственно говоря, и делаю.
- В первый раз в жизни целую богиню.
Деви одаривает меня роскошной улыбкой и, к немалому моему удивлению, обращается ко мне на отличном английском с изящным британским акцентом.
- В моей стране считается, что это приносит удачу.
- Отличная новость, - говорю я. - Удача-то мне как раз и не помешала бы.
- Вы, американцы, - такие плохие мальчики... - говорит Деви, но в ее голосе я не слышу ни намека на осуждение. - Мы с Рэем как раз собирались выпить по коктейлю в баре. Не желаете к нам присоединиться?
- Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня совершенно нет времени: я здесь только до понедельника и мне очень хотелось бы поскорее увидеть девушку, ради которой я и прилетел.
Деви в изумлении чуть наклоняет голову набок и уточняет:
- Так вы что, завтра уже уезжаете?
- Нет, в понедельник.
- Но ведь сегодня воскресенье.
- Эй, что ты там говорил про линию перемены дат? - мрачно спрашиваю я у Рэя.
Тот смотрит на меня, как побитая собака, и говорит:
- Это работает, только когда в другую сторону летишь. Отсюда - домой. Ну а когда сюда... В общем, выходит, что в эту сторону ты день теряешь. Признаюсь, виноват. Слушай, старик...
- Нет-нет, подожди... Значит, у меня остается - дай-ка посчитать - каких-то восемнадцать часов до обратного рейса. Вот уж попал так попал. Ладно, давай лучше подскажи, как разыскать Кей?
Рэй кивает и вроде бы хочет мне что-то сказать, но почему-то не решается. Деви без тени смущения вмешивается в разговор.
- Вы сказали, Кей? Так она же в нашем люксе, - говорит она.
Я успеваю заметить, что улыбка на ее лице чуть изменилась - буквально самую малость, но при этом я прекрасно улавливаю, насколько сильно изменилось ее отношение ко мне: радушие и благосклонность уступили место чему-то иному - явно более сложному и загадочному. В общем, похоже, не зря эту женщину в свое время выбрали богиней.
- Значит, в вашем люксе, - уточняю я, стараясь не попадать под очарование собеседницы. - Мне нравится, как это звучит: «номер люкс». Ладно, выкладывайте, какой у вас номер?
- Надеюсь, вы не станете мешать им?
- Им? Кому это им?
- Ой, это было так замечательно, так красиво, так трогательно. - Ни с того ни с сего Деви начинает щебетать, как девочка-подросток. - Ее бойфренд сделал ей потрясающий сюрприз - усыпал пол в холле розовыми лепестками...
- Бойфренд? Подождите, у Кей нет никакого... Что, Нейт здесь?
Рэй пожимает плечами и говорит:
- Вот это-то я и пытаюсь втолковать тебе с той самой секунды, как ты сюда ввалился.
- Нейт здесь? Здесь, в этой гребаной Корее? И он, значит, устилает пол розовыми лепестками?
- Он ждал ее у дверей номера, когда она появилась в гостинице! - продолжает восторгаться Деви, явно не замечая или подчеркнуто не желая замечать, как больно мне это слышать. - Он ждал ее с гитарой. Ах, как он пел! Просто ангельский голос. Ну и ожерелье, конечно...
- Ах, и ожерелье было?
Я снова оборачиваюсь к Рэю и вижу, что он смотрит на меня с болезненно-сочувственной гримасой, как будто у него на глазах мне только что изо всех сил врезали по яйцам.
- С бриллиантами, - сообщает Деви.
- С бриллиантами? - переспрашиваю я. - Не с бриллиантом, а именно с бриллиантами?
У меня начинает кружиться голова. Ощущение такое, что меня вот-вот стошнит.
- От «Тиффани»,- не унимаясь, щебечет Деви. - В синем футлярчике и все такое...
- Ну и где они сейчас?
Одного взгляда на Деви достаточно, чтобы понять: мой вопрос прозвучал достаточно грозно.
- В нашем номере, - повторяет она уже несколько растерянно. Похоже, до нее только-только начинает доходить, в какую историю мы все влипли.
- Номер вашего люкса? - еще более зло переспрашиваю я.
Деви нервно смотрит на Рэя, явно не зная, как быть дальше.
- Слушай, ты только глупостей не наделай, - говорит Рэй и кладет мне руку на плечо - не то по-приятельски, чтобы утешить, не то чтобы удержать от глупостей.
Естественно, я немедленно сбрасываю его руку и повторяю свой вопрос:
- Какой, твою мать, номер?
- Ой, боюсь, я уже и без того много лишнего наговорила, - произносит Деви, явно напуганная моим голосом и моим решительным видом.
Я вдруг замечаю маленькую сумочку, которую она прижимает к груди. К этому времени я настолько зверею, что позволяю себе вырвать сумочку из рук богини.
Деви визжит. Рэя явно разрывают противоречивые чувства: с одной стороны, ему хочется обнять и успокоить меня, а с другой - от души закатать мне в челюсть. Я открываю сумочку, роюсь в ней и достаю ключ с гостиничным брелоком.
- Номер двадцать четыре ноль двадцать один, - произношу я вслух, глядя на пластиковую табличку.
После этого я кладу ключ на место, возвращаю сумочку хозяйке, тотчас разворачиваюсь и иду по направлению к лифтам. Впрочем, далеко уйти не удается: путь мне преграждает громила, пропорциями напоминающий борца сумо, каким-то образом втиснутого в форму гостиничного охранника. Оказавшись на траектории моего движения, он в предупреждающем жесте вытягивает перед собой руку и интересуется наличием у меня ключа от номера.
Я начинаю хлопать по карманам якобы в поисках ключа. Сумоист явно видел этот спектакль не раз и не два.
- Только для проживающих в гостинице, - говорит он.
- Хорошо, пусть будет по-вашему, - говорю я и направляюсь к стойке администратора.
- Я хочу снять у вас номер, - говорю я портье.
- Извините, - вежливо отвечает мне девушка, - свободных мест нет.
- Повторяю: любой номер.
- Приношу вам свои извинения, но все номера заняты. Может быть, вы позволите мне порекомендовать вам другой отель?
- Слушайте, - теряя терпение, говорю я, - мне пришлось пролететь семь тысяч миль ради того, чтобы увидеть человека, который живет у вас в гостинице.
- Пожалуйста, воспользуйтесь внутренним телефоном, - отвечает мне девушка-портье, нервно посматривая на охранника-сумоиста.
Тот все прекрасно видит и уже направляется в мою сторону. Я решаю, что будет лучше последовать совету администратора и позвонить по телефону.
Набираю номер комнаты Кей. То есть люкса, в котором находится Кей. На седьмом гудке на том конце провода кто-то поднимает трубку и - прежде чем кто-либо из нас успевает сказать хоть слово - снова вешает ее.
Я снова набираю тот же номер. На этот раз после четвертого гудка в трубке раздается голос Нейта.
- Кто бы это ни был - пошли все на хрен! - орет он в микрофон. Короткие гудки.
Еще одна попытка дозвониться. На этот раз трубку уже не снимают. Я прямо так и вижу, как Нейт приводит Кей в восторг, вырвав с корнем телефонный шнур из розетки. В следующую секунду он, естественно, снова прыгает к ней в постель, чтобы привести ее в восторг уже другими методами. Мне плохо, голова у меня просто раскалывается.
- Ну, старик, ты как? - спрашивает меня Рэй.
- Сам-то как думаешь?
- Надо полагать, хреново. Но не говори, что я тебя не предупреждал. Помнишь наш разговор еще там, в «Вестерне»? Рокеры - они просто настоящие колдуны, жрецы вуду. Взять, например, того же Билли Джоэла. Представляешь, он сумел жениться на Кристи Бринкли*. Ты только подумай - Кристи Бринкли! Что я тебе говорил!
- Спасибо, Рэй. Ты меня очень утешил. Мне как-то сразу полегчало.
— 27 —
|