|
в речи водителя мне послышалось что-то похожее на «ну и милашка же ты». Сперва я решил, что ослышался - или то была строчка из какой-нибудь песенки, но тут же заметил его руку, которая шныряла в промежности, как бы это сказать - она то ли скребла там, то ли порхала, то ли наяривала, в общем, это была мастурбация без участия ладоней. «Ты - милашка, мой маленький философ», - повторил водила с недвусмысленным нажимом; на этом месте у слушателя должны были отпасть всякие сомнения, правильно ли он понимает данную фигуру красноречия и не ослышался ли он, часом. Странный возница облизывал губы, рука его покоилась на моей талии... «Я, может, прямолинеен, но иногда лучше идти напролом, - продолжал он гнуть свое. - Проведем ночку в Монпелье вдвоем, а?» Это предложение только разбередило мой скепсис. В молодости, когда я еще только-только сошел со стапеля, мне, может, и случалось быть объектом сексуальных домогательств, но честно говоря, тому уже лет десять - двадцать, как у моей привлекательности истекли все сроки годности. Боюсь, я давно перешагнул грань эпохи, когда мой внешний вид еще способен был пробудить неконтролируемую похоть у водителей-дальнобойщиков. И во-вторых, будь я озабочен тем, чтобы найти кого-нибудь, желающего сдать в краткосрочную аренду свои угодья, дабы живчик мой денек-другой пожил там на заднем дворе (женщинам, должно быть, знакомы поклонники, которые из кожи вон лезут, чтобы выставить себя в черном свете - в надежде, что их бросятся горячо опровергать), кандидатура Густава не рассматривалась бы, даже если бы он был единственным претендентом. Тут уж самые напористые и неотесанные из моих знакомцев (а Кембридж заслуженно гордится своим историческим наследием - разнузданнейшей содомией, традиции коей прослеживаются вплоть до XIII века) извинились бы и вышли. - Очень мило с вашей стороны, но нет. - Нет? Почему же нет?! Он произнес это с такой готовностью, что я был уверен: подобный диалог — 32 —
|