|
если и крутится в голове, то - задним числом, но учтите: я был совершенно обескуражен, оказавшись в чистом поле лицом к лицу не с одним, а - сосчитайте-ка - сразу с двумя итифаллическими маньяками. Я обратился к опыту прошлого, к фигурам великих садоводов идей вроде Аристотеля или Кинея, пытавшихся отвадить монархов от привычки подминать под себя всю реальность, до которой тем удавалось дотянуться, и приучить их несколько урезать свои притязания завоевателей. Что ж, попробуем рассмотреть проблему. - Так. Власть над мирозданием. Зачем она вам? - Посмеяться. Тут близнецы переглянулись - понять значение этого взгляда было легче легкого: пора его кончать. Клерик сгреб меня за грудки и, пользуясь преимуществом, которое давало мое недоумение и дополнительные две руки, принялся меня душить. Перед моим взором замелькали черные полотна - куда более убедительные, чем картина в комнате у Клерика. Я попытался припомнить, сколько остается в запасе времени у того, на чьей шее сомкнулись чужие пальцы, попутно размышляя о том, что если еще какой-нибудь кембриджский дон окажется задушен парой голых юнцов, его смерть будет всего лишь банальной тавтологией. Но, видно, Клерик слишком часто выбирал это поле местом своих забав, так как мое самосознающее «я» - последняя его частица, перед тем как угаснуть, уловило звук полицейской сирены, доносящийся из-за живой изгороди. Полагаю, булькающие звуки, вырывающиеся из моей глотки, заставили полицию поспешить. Владельца поля явно заколебал тот факт, что кто-то раз за разом срывает цветы удовольствия в его посадках. Первый и последний раз в жизни я испытывал глубокую признательность к полицейским, которые волокли меня в участок. Нас бросили в соседние камеры и принялись выяснять нашу подноготную. Сквозь окошко в дверце камеры Клерик злобным шепотом поведал о детстве, проведенном ими в Зимбабве. Как у них не осталось там родных и они приехали в Англию: двое в обличье одного. Как он потом планировал умереть и — 307 —
|