|
Он успевает открыть глаза. Жужжание, свет фары. Резко и молча крутанув руль, их огибает ночной велосипедист. Они идут обнявшись. Молча, но как бы целеустремленно. Асфальт кончается автобусным кольцом. Отсюда только на дюну. Они взбираются. Одинокая телефонная будка освещает себя и осоку вокруг, интенсивно зеленую. - Родителям позвонишь? - Да ну! Он смеется. Луна зашла. Перед ними без предела тьма с чернотой. Полоса пляжа внизу едва различима - пепельно-сиреневая. Они сбегают с крутизны. Песок остыл. Он слышит, как она отстегивает крючочек на боку. Вертикальную краткую молнию. Глаза сверкают: - Купаемся без ничего? В землю у ног врубается топор. - Руби мне голову! Мессер бросается перед ними на колени, обнимает пень и притирается заросшей щекой. Волосы отросли до плеч. Глаз, как у зверя. Свирепый. - Ну? Приказывает группенфюрер? Кто-то произносит в отдалении из спального мешка: - Пропил девчонку... Не дождавшись декапитации, встает. - Иди. Палатка ваша. - Мессер... Топор взлетает: - Женщина ждет! Не заставляй ждать женщину! Утро. Заложив руки под голову, он лежит в сумраке палатки и смотрит на синюю ткань, которая просачивает свет переменной облачности. На разъятом спальном мешке. Пригвожденный образами. С пляжа возвращаются оживленные голоса. Не все. Только два. Алёна и Мессер, который говорит о том, как стать неуязвимым. От слов к демонстрации. Визги, хохот. Образы исчезают. Не отнимая рук от головы, как качают пресс, Александр садится. В треугольный проем он видит, как мелькают ее ноги. Она вскакивает. Волосы, шея. Прямые плечи. Еще девочка, уже женщина. Белый купальник с открытой спиной облип и, несмотря на сборки, не скрывает темной щедрости холма Венеры. Но уместен ли в данном случае высокий штиль? Мессер входит с ней в контакт, снова бросает через плечо. Как куклу. При этом настолько увлечен аспектом тренировки, что возбуждения на черных плавках не просматривается. Она бросается на него, который ее, босую, разворачивает. Теперь двойной нельсон. С подходом сзади. К крутой и круглой - которая так бы смотрелась на заднем сиденье, что все бы оборачивались вслед. Он борется с раздражением и ревностью, заставляя себя признавать, что пара выглядит неплохо. Мессер бы сделал из нее идеальную попутчицу своего будущего мотоцикла. Ангельшу ада, с которой скорость бы сдула пыльцу культуры и спесивые претензии в виде французского языка, возникшие не столько от занудной переводной литературы типа Флобера, сколько от "Фантомаса". Что же до расколовшей ему мозг расселинки, как только что романтично выражался он про себя, то сия увлажнится и под пролетарским пальцем - если, конечно, ударник цеха горячей обработки имеет представление о прелиминариях. С другой стороны, вскипает эта девочка и без воздействия извне. — 64 —
|