|
Александра вдруг сгибает. Он просит соды, которую Стенич приносит в алюминиевой ложечке. - Что с тобой? - Сезонное... - Александр прижимает к животу диванную подушку. Сейчас пройдет. - Чего я только не глотал, чтоб язву себе сделать... Не повезло! Признали годным без ограничений. Здоров, блядь, как сатир с картины Тициана. - За что тебя и любим. - Увы! Не только вы. - Кто же еще? - Адам... Но только антр ну? - Естественно... - Вина или беда, не знаю, но в общем получилось, что уступил я одной особе, в нашем мире весьма влиятельной. Вы догадались... Да. Правилова! Аида Михайловна была председателем приемной комиссии. Что делать? Изменил природе. Теперь старуха жизни не дает. Адам прочищает горло. - Что же, Аида Михайловна не знает о твоих, так сказать, преференциях? - Как ей не знать? Театралы друг про друга знают все. Выйди я к "Мальчику с Лебедем", завтра не только в театрах, до киностудии докатится. Не говоря про радио и телевидение. - Тогда не понимаю... - Чего тут понимать? Насилие и произвол. Чреватый очень херовыми последствиями. Если эта живоглотка попрет меня из альма матер, сразу же в армию забреют. - Допустим. Лямку ведь тянуть не будешь? Возьмут в Краснознаменный ансамбль. - Два года плясать в погонах гопака? Не мое представление о счастье. - Тогда, хе-хе... люби. - Твоими бы, Адам, устами... - Что? - То самое. О Господи! как верно сказано. Не родись красивой, а родись счастливой! - Стен, темперамент которого учительницы называли "огненным", шагает туда-сюда по блочной клетке, на поворотах с горькой обидой взглядывая в мамино трюмо. Потом, остановившись, хлопает в ладоши: - Эврика! У меня скоро день рождения. Организуем оргию? - Оргию? - не верят они своим ушам. - Ну да! - В буквальном смысле, что ли? - Свальный грех? - Зачем? Мы без греха. Дионисийскую! Но только чур без Мазурка. - Как же без него? - Нет-нет! С правящей властью отныне никаких сношений. - Сын за отца не отвечает. - Это смотря какой отец. А впрочем, как хотите. Воля ваша, как наш физик однорукий говорил... - Внезапным тигром прыгает на плечи Адаму, который гнется, но выдерживает. - Давайте летку-енку? Нет, без всяких задних? Раз-два! Туфли надень-ка! Как тебе не стыдно спать? Славная, милая, смешная енка Вас приглашает танцевать! * * * - В Злученных Штатах товарищ Мазурок. - А младший? - В тувалете. Проводив их в комнату, прислуга остается в дверях. Очередной экземпляр принятого здесь образца народной красоты: румяные щеки, груди и посадка. Подкравшись из коридора, Мазурок застает девушку врасплох. Вспыхнув до корней почти белых своих волос, она толкает его локтем: — 120 —
|