|
Выпивали, улыбались во всю бороду, ерзая на стульях. Была в том кедае ученая птица, скакала со стола на стол, чирикая, поклевывая рисовые зерна. Они ее ласкали, давали ласковые прозвища, обвиняли в шпионстве, мол, полетит к их женам, расскажет про мотовство и пьянство. Очень хорошо провели время. – Теперь я должен идти домой к жене, – сказал Картар Сингх. – Она меня приблизительно к этому времени ждет. Последовали сильные непристойные шутки насчет крепко сбитых кроватей и соответствующих позиций. Картар Сингх в высоком расположении духа рассказал историю про мужчину, который отнес врачу не ту бутылочку с мочой. Вечер был очень хороший. Поплелись вниз по джалан Лакшмана. Рядом с магазином Мохиндер Сингха все так же сидел китаец-аптекарь, читая в неоновом свете газету, зажав в зубах зубочистку. Он поднял глаза на спотыкавшегося, обнявшего друзей Мохиндер Сингха и упрекнул его китайско-малайским стаккато. – Сегодня рано вечером, – сказал он, – приходила рыжая собака, золотоволосая женщина. Много вещей хотела в твоем магазине купить. Комод хотела из камфорного дерева… – Нет! – И много ярдов шелка. А еще гребешок. И стаканы, и чайные чашки. А еще матрасы… – Нет! Не все было ложью. Насчет гребешка он был прав. – Может, это предупреждение. Если торгуешь, торгуй. Хозяину магазина нечего шляться, бражничать… – Почему ты меня не позвал? Знал ведь, где я был… – А свою лавку бросил бы? В торговле первое правило – всегда будь на месте. Кроме тебя, сикх, на всей этой улице только один мужчина не всегда па месте. Белый адвокат. Тоже смысла не понимает. Но если хочешь научиться на очень горьком опыте… Мохиндер Сингх набросился на своего жирного друга, чувствительно ткнув его в брюхо. Старик китаец крякнул от удовольствия. – Ты являешься совращать меня с пути праведного, соблазняешь деньги тратить из кассы. Как мне преуспеть при этом? Теперь вынуждаешь трудиться, идти домой к белой женщине со всеми вещами, которые она пожелала купить. И платить за такси, за два такси. Ты не истинный друг… – Не надо меня в живот так толкать. Скажу тебе, люди за меньшее гибли. Если снова осмелишься на такое… – Нехорошо, – заметил Тейя Сингх, – опять его без предупреждения тыкать. Он такого не ожидал… – Ты ложный друг. Теперь я погиб. Честь запятнана. Собиралась небольшая толпа, включая двух работниц-малаек с накрученными на головы полотенцами. Одна сказала другой: – Поганцы волосатые. Если не пьют, так дерутся. — 52 —
|