|
Я подошел к автомату. Трубку берет жена. Я говорю: — Отвечай только «да» или «нет». — Нет, — сказала моя жена. — Что — нет? Молчание. — Габович у нас? — Да. — А ты говоришь — нет… Он уходить не собирается? — Да. — Что — да? Да — собирается? Или да — не собирается? — Я думаю — нет. — Значит, не собирается? — Нет. — Смотри не угощай его. — Ни в коем случае. — Про тряпку не забыла? — Нет… Я снова прошелся до русского магазина. Встретил Давыдова. Он говорит: — Ты знаешь новость — Эпштейн скончался. Я только что ему в больницу позвонил. Хотел заехать, навестить, и вот… — Ужасно, — говорю… Тут я решил позвонить одной знакомой женщине. Так, ничего особенного. Просто знакомая женщина лет тридцати из соседнего дома. Без мужа. Порылся в записной книжке. Звоню. Эта самая Нелли мне отвечает: — А, это ты?! Я думала, забыл меня совсем… — Можно, — спрашиваю, — зайти? Тут некоторая пауза возникла. И затем: — Ты извини, я не одна. — Ладно, — говорю, — в следующий раз. В ответ раздается: — Следующего раза не будет. Между нами все кончено. У тебя жена и дочка. Должна я наконец и о себе подумать?.. И Нелли повесила трубку. Тут я задумался. Все люди жестоки по-разному. Мужчины, например, грубят и лгут. Изворачиваются, как только могут. Однако даже самый жестокий мужчина не крикнет тебе: «Уходи! Между нами все кончено!..» Что касается женщин, то они произносят все это с легкостью и даже не без удовольствия: «Уходи! Ты мне противен! Не звони мне больше!..» Сначала они плачут и рыдают. Потом заводят себе другого и кричат: «Уходи!» Уходи! Да я такого и произнести не в состоянии… Я взглянул на часы — половина одиннадцатого. Кинотеатры закрыты. Денег практически нет. Дело приближается к ночи. Окна мои призывно светились. Белая тряпка отсутствовала. Зато хоть окончательно стемнело. Череп и кости на моей фуфайке перестали выделяться. Да и надпись утратила смысл. Я снова позвонил домой. И звука еще не произнес, а жена мне твердо отвечает: — Нет. — Нет в смысле — да? Габович у нас? — Да, — слышу. И думаю — что там у них происходит? Может, какой-то серьезный разговор? Или какое-то важное дело? Даже чувство ревности во мне зашевелилось. Вешаю трубку. Звоню Рафаилу, который торгует недвижимостью. Благо живет Рафаил за углом. — У тебя деньги, — спрашиваю, — есть? — Допустим, нет. Зато есть виза, мастер-кард, америкэн экспресс… А что? — 130 —
|