Дорога перемен

— А кого ты ожидал увидеть?

Иногда, когда смотрюсь в зеркало, я до сих пор вижу свои косые глаза. Позже я встречался с женщинами, находившими их красивыми: необычный цвет моих глаз напоминал о летнем тумане и тому подобных вещах. Я пропускаю их слова мимо ушей. По правде говоря, я ничем не красивее любого другого. Во многих смыслах я так и остался четырехглазым ребенком, который глотает обед, прячась за школьными качелями.

Мама сожгла все фотографии, на которых я еще косоглазый. Сказала, что не хочет, чтобы в доме что-то напоминало о времени, когда я перенес первую операцию. Единственное, что у меня осталось на память о тех событиях — иногда ложное видение действительности и шрамы. А еще футбольный мяч. Я храню его в своем шкафу, потому что считаю, что от подобных вещей нельзя избавляться.

25

Джейн

Оливер единственный мужчина, с которым у меня была близость. Знаю, я отношусь к поколению свободного секса, наркотиков и борьбы за мир, но я всегда была другой. Я познакомилась с Оливером, когда мне было пятнадцать, мы встречались, а потом поженились. С годами у нас появился свой «репертуар», но в самый решающий момент мы всегда останавливались. Я обсуждала секс с подругами и делала вид, что знаю, о чем идет речь. Поскольку никто меня не поправлял, я пришла к выводу, что говорю правильные вещи.

Что касается Оливера, то он никогда на меня не давил. Я предполагала, что он спал с другими женщинами, как и все остальные знакомые мне парни, но он никогда не просил меня делать что-то против воли. «Настоящий джентльмен», — говорила я подругам. Мы часами сидели на пирсах Бостона и только держались за руки. Он целовал меня на прощание, но как-то холодно, как будто сдерживая себя.

Моя подружка по колледжу, которую звали Эллен, рассказывала мне в мучительных подробностях обо всех сексуальных позах, которыми она со своим парнем Роджером овладела в тесном салоне «Фольксвагена-жука». Она приходила в класс одной из первых, вытягивала ноги и жаловалась на боль в икроножных мышцах. Мы встречались с Оливером уже пять лет и даже не приблизились к той разнузданной страсти, о которой Эллен говорила так обыденно, словно о размере колготок. Я начала думать, что бы делала на моем месте она.

Однажды вечером, когда мы с Оливером пошли в кино, я спросила, можем ли мы сесть на последнем ряду. Фильм назывался «Какими мы были». Как только замелькали первые титры, я отдала Оливеру попкорн и принялась большим пальцем гладить его по ширинке джинсов. Я подумала: если это его не возбудит, что же тогда? Но Оливер отвел мою руку и сжал ее.