|
Дверь она не закрыла. Он прошел мимо этой щели, вернулся. Стекла комнаты справа светились. Он нажал ручку левой, темной. Она стояла, скрестив голые ноги и оттягивая книзу свитер. - Как тебя зовут? Она закрыла ему рот ладонью, которую он укусил. Это было поперек дивана. Поверх низкой деревянной спинки был никелированный поручень, за него она держалась. Зад у нее был холодный. Потом свитер стал липнуть к коже. Она обернулась, когда он кончил на пол. - Зачем? Имени конькобежица не сказала. Но через пару дней он узнал - при обстоятельствах, типичных для здания на Ленинских горах. Опять же ночью он вышел из кабины и натолкнулся на Иванова. Итальянцы строили автогигант на Волге. Иванов год провел там переводчиком. Имея за ухом лакированный мундштук, он сидел возле урны и собирал на лист бумаги курительные бычки. Александр вынул пачку. - Друг! - вскричал Иванов. - Еще не выгнали? - Держусь. - А где прописан? - В башне. - Там же сейчас, как в холодильнике? - Не говори. - Давай ко мне! Наветренная сторона. Давай, поехал. Вместе с постелью Александр прихватил из башни найденную во время ночных блужданий картонку с американскими журналами. - "Плейбоя", к сожалению, нет. - А зачем? Омниа меа мекум порто. - Иванов вытащил чемодан, из чемодана пакет, а из пакета пачку снимков. - Только между нами? Вьюга билась в окно. Странно было под этот жестокий вой увидеть их наготу. Александр прилагал усилия, чтобы не дрожали руки. - Чем ты их? - "Любителем". Профессионалом он и не был - черно-белые снимки выглядели серыми. Но были вполне разборчивы. Александр сдерживался, чтоб не присвистнуть. Иванов всегда казался ему тихим, но еще до Тольятти - всего за три курса - он умудрился перещелкать пол-общежития. Одетая была только одна - в купальный халат. Задрав ногу на стол, она лакировала ноготки - и в этой позе он ее снял. Брови подняты над сползшими очками. - Джиана. Александр оторвался. - У тебя была иностранка? - Друг... - Иванов вынул из-под усов мундштук и отвернулся, чтобы скрыть блеснувшую слезу. - То была любовь. Единственная в жизни. - А что с ней стало? - Разрубили по-живому. Еще расскажу, смотри... Вот тут он и увидел конькобежицу. Единственная в пачке она согласилась раздвинуть ноги. Она позировала против солнца, но Александр узнал эту отрешенность - наклон головы, взгляд искоса. - Знаешь ее? Он мотнул головой. - Зовут Алена. Заочница с журфака. Всегда согласна, только попроси. Закрыв на ключ одну из комнат зоны "В", где ее прописали на время летней сессии, Алена поставила банку лечо на стол. — 27 —
|