|
А потом, не отрывая взгляда от официантки, произносит вслух — голосом репликанта или кого-то вроде того: — Купить тебе еще колы или, там, спрайта? — М-м, — говорит Банни-младший, и в этот момент менеджер, гребаный подросток с брэкетами на зубах и табличкой на груди, на которой написано “Эшли”, подходит к Банни и просит его покинуть помещение. Кожа на лице Эшли отливает в буквальном смысле зеленью и обильно присыпана угрями размером с кружочки конфетти. А на его фирменном галстуке красуются жирные пятна. — Я часто сюда прихожу, я ваш постоянный клиент! — возмущается Банни. — Да… э-м-м… Ну да, я знаю, — мямлит Эшли-менеджер. Снаружи, под золотыми арками, Банни открывает дверь “пунто” и плюхается на водительское сиденье. Мальчик усаживается рядом. — Ненавижу “макдоналдсы”, мать их, — говорит Банни. Банни-младшему хочется спросить отца, почему им пришлось уходить из “Макдоналдса” в такой спешке, но где-то в самых глубоких пещерах его сознания, ворочаясь как ужасное впавшее в спячку животное, уже сам по себе начинает складываться ответ. — Что мы теперь будем делать, пап? — спрашивает мальчик шепотом. Банни включает зажигание, и машина неохотно и сварливо заводится. Он выруливает с парковки “Макдоналдса” и вливается в ночное движение прибрежного шоссе, а мимо проносятся одна за другой притаившиеся в темноте машины. — Теперь мы поедем как можно дальше от этого гребаного места, — отвечает он. Мальчик широко зевает и вздрагивает от усталости. — Мы сейчас домой, пап? — Господи боже, конечно, нет! — отвечает Банни, поглядывая в зеркало заднего вида. — Мы же отправились в путь! — А что мы будем делать, пап? — Ты, я и Дарт Вейдер остановимся на ночлег в гостинице! Банни снова смотрит в зеркало — убедиться, что за ними не гонится полиция, не воет сирена, не мигает голубая лампочка. Но сзади ничего нет — только сомнамбулическое ночное движение еле ползущих машин. Впрочем, на всякий случай Банни все-таки сворачивает с прибрежной трассы и укрывается в одной из боковых улочек. Меньше всего на свете ему сейчас хочется быть арестованным за нарушение норм общественного порядка. Вот это было бы дерьмово. Банни смотрит на сына и видит, что тот почему-то совсем уж придурочно улыбается. — Правда, пап? — восклицает Банни-младший. — В гостинице? — Ага, в гостинице! И знаешь, чем мы займемся, когда туда попадем? Кирпичики желтого света скользят по лицу мальчика, его глаза округлились и искрятся от волнения, и Банни с глубочайшим благоговением договаривает: — 82 —
|