|
На самом деле Амалия была сербкой из Воеводины. Ее тетя, старшая сестра матери Франциски-Вильгельмины, есть не кто иная, как бывшая невеста Наполеона Дезире Клари, приемная дочь богатого негоцианта из Марселя. Клари была первой возлюбленной Наполеона, а на ее сводной сестре, Жюли женился брат императора – Жозеф Бонапарт. В совсем юном возрасте Клари оставила родную Вену и сбежала во Францию. Там она близко сошлась с Жюли, настолько близко, что отец Жюли, купец Дезире, попросту удочерил Клари, дав ей свою фамилию и французское подданство. Пережив нескольких бурных романов Клари вышла замуж за генерала Бернадота и, спустя несколько лет, стала королевой Швеции. Нынешняя царствующая династия – прямые ее потомки. Кстати, сам Ризнич после смерти Амалии женился на Полине Ржевуской, младшей сестре Эвелины Ганьской, будущей мадам де Бальзак. Каждый раз, проходя по Спиридоновской, я поражаюсь; какие высокие имена и отдаленные события вплетены в ткань повседневности. Стоит протянуть руку, соскрести с рутины пылинку дальних стран, и действительность моментально окутывает цветной туман истории. –Ты забыла упомянуть об еще одной достопримечательности Спиридоновской, – Мотл остановился и картинным жестом указал на ближайший подъезд. – Начиная с конца двадцатого века на этой улице проживала знаменитая меценатка, именуемая в народе Сытая Кошка. Так ее прозвали за то, что даже последняя дворовая кошка выходила из ее дома накормленной. Не говоря уже об одесситах и гостях нашего города. Особенно удавался меценатке чай, заваренный по старинным психометрическим рецептам. Ты не догадываешься, о ком идет речь? – Перестань кривляться, Мотылечек, – Таня улыбнулась. – Конечно, я специально привела вас к своему дому, чтобы пригласить на чашку чая. Не откажетесь? – У нее можно, – забубнил Мотл, – у нее и посуда чистая, и еда правильная. Она вообще вся из себя правильная, только книжек дурных перечитала, культура давит, вздохнуть невозможно. – Да, конечно, с большим удовольствием, – я улыбнулся в ответ Тане. Улыбка у нее хорошая, открытая улыбка. В последний раз дом красили, наверное, при царе. Если не раньше. Возможно, Вера Федоровна, прогуливаясь по Спиридоновской вместе с Александром Сергеевичем, вдыхала запах свежей краски. Нет, маловероятно. Но Анна Горенко, несомненно, пробегала с ученическим ранцем мимо этих подтеков и выщерблин. И Бунин Иван Алексеевич проходил быстрым шагом, сжимая трость и остро выставив бородку. Тут не старая краска, а настоящий культурный слой. — 180 —
|