|
Махмуд медленно подходит и встает передо мной. Он не выглядит радостным, не выглядит сердитым, он почти грустный. Говорит отчетливо, как с ребенком: – А чего ты ждал?.. Я не отвечаю. – Ты что, думал, ввалишься с улицы и сядешь с нами покурить? Ты правда так думал? Он подходит ко мне вплотную, смотрит в глаза. Удивленно. – И ты рассказываешь историю об Эркане, твоем хорошем друге Эркане. Ты что, думал, я не проверю? Я об Эркане знаю все. Если бы он был твоим другом, я бы это знал. Старый сослуживец, да? Махмуд делает шаг назад, и борец бьет меня правой прямо в живот. Я складываюсь пополам, он меня поднимает. Махмуд держит меня за голову, я чувствую его дыхание возле щеки. – Ты у меня просишь адрес Эркана, пробуешь вынюхать его у меня. Ты что, правда думал, я тебе его дам? Эркан мой брат, и ты думал, ты можешь его адрес у меня получить за косячком? Думал, я просто глупый курд? Гребаный гётверен! Он отступает на полшага и бьет меня кулаком в голову. Борец отпускает меня, и я падаю на землю. Они пинают меня пару раз по ребрам и снова поднимают. Махмуд присел на капот машины. Сидит и курит и смотрит на свои руки. Он выступил, теперь пусть развлекаются другие. Посыпались удары, я больше ни о чем не думаю. Они меняются: одни держат, другие бьют. Перекрикиваются, смеются. Передо мной встает Хюсейин, широко улыбается, настала его очередь. Он кивает им, и они оттаскивают меня от дерева, борец держит меня на вытянутой руке. – Давай же, ты! Хюсейин разбегается, делает прыжок с разворотом, его нога пролетает мимо моего лица, он растягивается на земле. – Что ты делаешь, Хюсейин? Я не слышу, кто это говорит. Хюсейин встает: – Это тэквондо. – Ты владеешь тэквондо? – Конечно. – Ага, два месяца проходил, и всё, так? Все смеются над ним. Махмуд кричит от машины: – Давай, покажи им, Хюсейин! Хюсейин снова встает в позицию. Вытирает руки о штаны. Разбегается и прыгает с разворотом. На этот раз он попадает мне в лицо. Не чисто и не элегантно. Ничто по сравнению с ударами борцов. – Да к нам сам Ван Дамм пожаловал! Сможешь повторить? Они поднимают меня и с нетерпением смотрят на Хюсейина, смеются и подбадривают его. Снова я свисаю с вытянутых рук борцов. Хюсейин разбегается и пытается повторить удар. Делает разворот, не попадает, но приземляется на ноги. – Давай еще, Хюсейин! – Я слышал, что, если сделать правильный удар с разворотом, голова отлетит на хрен. – Да, но мы же о Хюсейине говорим, правда? О мужике, который ссыт сидя. — 83 —
|