|
– Я был в Югославии. Только вернулся. Я чуть не сказал «на Кипре», но тогда я бы должен быть загорелым, то же самое – с Африкой. – А в Югославии еще есть датчане? Я думал, все вернулись. – В Косово есть еще взвод, просто обозначаем присутствие. Но после Афганистана и Ирака об этом уже не говорят. – Удалось пришить каких-нибудь сербов? – Да приходилось стрелять. Но ты знаешь, сколько там чертовых правил. Я проигрываю, как и рассчитывал, не вскрываясь. Парень рядом с Махмудом забирает деньги. Махмуд снова сдает. Хюсейин кричит, чтобы в этот раз он сдал ему нормальные карты. Тут Махмуд встает, извиняется: ему нужно ответить по мобильному, – говорит, чтобы мы продолжали. Телефон не звонит, но, может, он на виброзвонке. Махмуд выходит. Примерно через десять минут возвращается. Мы сыграли две руки по-быстрому, одну я выиграл. Хюсейин жалуется: – Мы тут играем с монстром. Махмуд улыбается: – Парень же служит в армии. Они там только и делают, что играют, курят и трахают югославок. Махмуд снова тасует, так же механически, как и раньше; не глядя на карты, он сдает. – Говорил с Эрканом, с тех пор как вернулся? – Нет, у меня старый мобильный, никто не отвечает. Он живет там же? – Нет, он ведь женился. – У тебя нет его нового адреса? – Конечно есть, я тебе потом запишу. Мы играем еще две руки. Одному из ребят нужен свежий косяк, Махмуд идет к кассе и рассчитывается. Вернувшись, он кладет руку мне на плечо: – Эй, солдат, знаешь, о чем я подумал? – Нет. – Хочешь повидаться с Эрканом? – Конечно хочу, съезжу к нему на днях. – А знаешь что? Почему бы нам не съездить к нему сейчас? Всем вместе. – Сейчас? – Ну да. Мехмет, ты на машине? Здоровый парень слева от меня кивает. Я втягиваю воздух носом, смотрю в карты. – Я бы не хотел его беспокоить так поздно. Если он женат, то… – Да баба его ничего не скажет. Не ее ума дело. Все, едем! Махмуд уже надевает куртку. Я пытаюсь подыскать другие возражения, но он лишь говорит, что никогда не поздно встретиться со старым товарищем по службе. Хюсейин жалуется, он хочет взять реванш, а если мы бросим игру сейчас, у него не будет шанса отыграть свои деньги. Махмуд говорит ему что-то по-турецки, очень коротко, и он затыкается. Мы выходим из подвала на улицу. Махмуд обнимает меня за плечи: – Он просто обалдеет от счастья. Это же здорово – встретить старого кореша. Прямо из Югославии. Машина припаркована чуть подальше на тротуаре. Старый красный «гольф». Махмуд открывает заднюю дверь: я должен сесть первым, а он залезет следом. Я смотрю на противоположную дверь, смотрю на замок. Дверь открывается, и по другую сторону от меня садится еще один. На нем облегающая черная футболка, торс качка. Он не играл с нами в покер, сидел на диване и курил. Хюсейин садится вперед, рядом с водителем. Он говорит что-то по-турецки и смеется, хотя только что проиграл две тысячи. Машина с визгом трогается с места. — 81 —
|