|
— Прости… — Прости? Что простить? — спрашивает она с удивленной улыбкой. — …меня. — Тебя? За что тебя простить? — Не знаю, — отвечаю я и фыркаю, как дурак. — Ну… — говорит она и поворачивается, и: — Знаешь, там, в магазине, ну, в «Хагкёйпе»[233]. столько народу, в мясном отделе к прилавку не протолкнешься, так что вот, пришлось купить замороженную пиццу, я знаю, что ты их не очень любишь, но ничего? Там были только такие, с перцем, ветчиной и грибами… Я провожаю ее взглядом. Провожаю ее взглядом на кухню, вместе с перцем, ветчиной и грибами. Часть 1 На нижней полке ночи — голый я— Чем ты планируешь заниматься? — Я? — Да, ты. Что ты будешь делать? — Сегодня? — Нет, вообще, в будущем. — В будущем? — Да. — Не знаю. Никогда об этом не думал. — Тебе ничем не хочется заняться? Никем не хочется стать? — Вообще-то нет… — Но нельзя же всю жизнь сидеть на пособии по безработице. — Почему же нельзя? — Почему?… Ну, конечно, никто тебе не запрещает, но все же… — Наверно, когда прямо с пособия перейдешь на пенсию, — вот тогда будет шок. — Не думаю, что тебе начислят пенсию, если ты нигде не работал. — Почему нет? — У тебя же в пенсионный фонд никаких отчислений не было. — А как же все эти бабушки, которые всю жизнь были домохозяйками? — Ну, им что-то платят… какие-то гроши… Но если — прости, Берглинд, — если вдруг… Ведь мама не всю жизнь будет на тебя готовить, и ты не вечно будешь жить у нее на всем готовом. — А что, какая-нибудь новость? Maма? Что случилось? У нее рак? Мама, у тебя рак? — Хлин, ну не надо так говорить… нет-нет… У меня, тьфу-тьфу-тьфу, все нормально. — Ф-фу-у! — Хлин, ты так и не понял, на что я намекаю? — Да понял я все… — Надо думать не только о себе, но и об обществе. Если бы все сидели на пособии по безработице, каким бы было наше общество? — По-моему, как раз к этому все и идет. — Но, допустим, выплаты всех пособий прекратят. И куда ты после этого? — Ну, не знаю… Тогда я попробую полечиться… несколько лет… А там посмотрим. — Ха-ха. Я серьезно спрашиваю. — А вот, постой-ка… Мама, тебе папа ничего не должен, какие-нибудь алименты там?… Какое-то время можно жить на них. — Алименты?!. Когда они развелись, тебе стукнуло тридцать! У Лоллы какой-то приступ серьезности, она допрашивает меня за ужином; это чревато последствиями, и затянувшийся разговор невольно напоминает об ее чреве. Пузо не собирается исчезать, а, наоборот, с каждой неделей все растет и растет. Как катящийся ком. На меня катящийся. За окном кухни весна. Деревья во дворе танцуют брейк. — 140 —
|