|
В контексте терапии, определенные направления нарратива выбираются и уплотняются посредством челночного движения между развитием истории и осмыслением. То есть, когда некто начинает развивать альтернативную историю, мы задаем вопросы, которые побуждают его представить смысл этой истории. Затем мы можем спросить, какие пути развития истории вытекают из появляющегося смысла, и так далее. Таким образом сплетается кружево путей развития историй и их смыслов. В Главе 6 мы предложим стенограмму, которая иллюстрирует этот процесс плетения. Мы хотели бы отметить, что наши понятия “вопросы развития историй” и “вопросы смысла” отличаются от аналогичных понятий, принятых Майклом Уайтом от Джерома Брунера (1986). Уайт (1991, 1995), за которым следуют многие другие терапевты, использует термины “ландшафт действия” там, где мы используем развитие истории, и “ландшафт сознания” там, где мы используем смысл. Он также использует третью категорию, “опыт опыта” для вопросов, которые побуждают людей принять точку зрения другого. *[Ранее в этой главе мы описали использование этих вопросов под рубрикой “точка зрения”, когда нашим намерением служит открытие пространства.] Вместо того, чтобы помещать эти вопросы в отдельную категорию, мы включили их в рубрику “вопросы развития историй” или “вопросы смысла”, в зависимости от нашей цели постановки вопросов. То есть, мы называем эти вопросы вопросами развития историй либо вопросами смысла, в зависимости от того, развивают ли они историю, либо смысл с точки зрения другого человека. Например, мы назвали бы вопрос “Если бы мне довелось быть там и видеть, как вы сделали этот шаг, как вы думаете, как бы я описал то, что видел?” вопросом развития истории, а вопрос “Если бы мне тогда довелось сказать кому-то, что, по моему мнению, привело вас к этому шагу, как вы думаете, какие бы ваши качества я назвал?” — вопросом смысла. ЧТО СПРАШИВАТЬ И КОГДА Нас беспокоит, что представление списка типов вопросов в определенной последовательности может вызвать мнение, что эти вопросы следует задавать именно в этой последовательности. На самом деле, кажется, что некоторым людям полезно держать в уме определенный порядок при изучении и практике вопросов подобного рода, и, поскольку есть необходимость в порядке, порядок, в котором мы их выписали, не так уж плох. Тем не менее, мы хотим подчеркнуть, что другие порядки могут работать не менее успешно. Мы начинаем лишь немного понимать людей как людей, отнюдь не в связи с их проблемами. Как отмечают Вики Дикерсон и Джефф Зиммерман (1993, стр. 229), “Это важный шаг а понимании членов семьи как людей, изолированных от своей проблемы, и как экспертов в области их собственной жизни”. — 135 —
|