|
Когда мы встретились снова через две недели, мы были шокированы, узнав, что произошло. Оба родителя все еще курили, а Кэти ежедневно ходила в школу со дня нашей последней встречи! С этого момента и далее, Кэти продолжала ходить в школу, а родители продолжали курить. Хотя она все еще хотела, чтобы они бросили курить, Кэти даже ни разу не угрожала перестать посещать школу. Навязчивое поведение, похоже просто пропало. Все это казалось нам весьма загадочным. Лишь примерно шесть месяцев спустя мы обнаружили способ обдумывания того, что произошло, который имел для нас смысл. Мы начали размышлять над тем, не пережила ли Кэти ходе ментального поиска, отвечая на мои (Дж. Ф) вопросы, другой вид бытия. То есть, когда я спросила: “Что бы ты сделала, если бы взглянула на кого-то и подумала, что ты можешь стать такой, как они?”, могла ли Кэти живо вообразить себя в контексте школы, концентрирующейся на работе, не страшась, что верх возьмут переживания. Ее ответ, “Просто сконцентрировалась бы на работе и на том, что я там” подразумевал именно такой опыт. Она, должно быть, ощущала себя тем, кто может рискнуть и справиться с опасными ситуациями, сконцентрировавшись на текущей задаче, вместо того, чтобы позволить страху терроризировать ее. Отвечая на вопросы, она, должно быть, вошла в реальность, отличную от той, в которой она обычно пребывала. Она, очевидно, ощущала себя тем, кто мог бы пойти в школу. Так она и сделала. Нам было интересно знать, что бы случилось, если бы мы не были столь уверены в готовности родителей сделать что угодно, чтобы вернуть Кэти в школу. Если бы мы задали им вопросы, подобные тем, что задавали Кэти, могли бы они вернуться в то ощущение себя, в котором они уже не были бы курильщиками? Этот случай стал точкой поворота в нашем способе мышления и в практической терапии. Наша эриксоновская парадигма убедила нас в важности ассоциативных поисков, эмпирического научения и альтернативных реальностей (Dolan, 1985; Erickson & Rossi, 1979, 1981; Erickson, Rossi, & Rossi, 1976; Gilligan, 1987; Rossi, 1980a, 1980b; Zeig, 1980, 1985). Тем не менее мы думали, что проживаемый опыт хранится “внутри” людей. *[Помните наши беседы о “ресурсах” с Дэвидом Эпстоном и Майклом Уайтом в Главе 1?] Мы знали, что, задавая вопросы, мы могли помочь людям получить доступ к “богатому ресурсами” опыту и пере-жить его. Например, мы могли спросить кого-то: “В какое время вашей жизни вы чувствовали себя наиболее спокойно?” в надежде, что он придет к реальному опыту спокойствия (или характерному примеру такого опыта) и пере-живет его и будет ощущать спокойствие в настоящем. — 112 —
|