|
- Здесь, Сергей Степанович, мы имеем дело с чрезвычайно интересным явлением постепенного включения сознания: сначала начинают работать глубинные клетки мозга и лишь потом - периферийные. Вы свободны. Освобожденный Рекрутов машинально отправился восвояси, не будучи в силах осмыслить предложение-такой-длины из уст Аида Александровича и все еще заглатывая на ходу последние слова, словно желудочный зонд. - Я не понял, - сказал он у двери, почти уже выйдя. У херувима оказался густой, подземельный какой-то бас. - Вернитесь, - потребовал Аид Александрович. Рекрутов вернулся. - Повторяю. Глубинные клетки мозга хранят информацию, прочно забытую, - она и выплывает прежде всего, если считать, что мозг включается постепенно - от центра к периферии. По-видимому, в глубине сознания этой девушки - греческий... гм, древнегреческий язык: она могла изучать его в кружке, на первом курсе института или где угодно, но со временем язык забылся, ушел в пассив. Когда она выйдет из состояния шока, т.е. мозг ее полностью включится, периферия активизируется - и тогда девушка, может быть, не вспомнит ни одного слова по-древнегречески. Теперь все ясно? - Почти. Хотелось бы, однако, понять, о чем она говорит, - просто так, из любопытства. - Что ж, если угодно... Да нет, она просто бредит. В ее словах нет смысла. Судите сами: "Они поставили опыт... он, это он поставил опыт от их имени... за тобой наблюдают... за каждым наблюдают... страшное общество; все наблюдают друг за другом, а он наблюдает за всеми... наблюдающий за наблюдателями... сорок монет"... Достаточно? Рекрутов пожевал губами, сказал из-под земли: - Достаточно, наверное. Спасибо... А это не могут быть события какие-нибудь - те, которые с ней действительно происходили? - Чтоб сообщать о них на древнегреческом? - Почему бы и нет? Если предположить, например... - Не надо ничего предполагать. Знать надо. Вы свободны опять. Рекрутов сделал несколько шагов. - Но, может быть... - Да замолчите Вы наконец! - вскрикнул, почти взвизгнул Аид Александрович. - Не суйтесь не в свое дело. Выйдите отсюда! И вы тоже! - он ткнул пальцем в насмерть перепуганных практиканток, недавно присланных в отделение соматической психиатрии. Все трое кинулись вон из палаты - что называется, взапуски. А Аид Александрович быстро опустился на одно колено, приблизил лицо свое к самому лицу бредившей. Он весь дрожал, и глаза были безумными: преступник-маньяк за несколько секунд до преступления. Он вбирал в себя древнегреческий текст, он как бы пил его, хмелея от каждого нового слова. — 86 —
|