|
- Ни в коем случае, - умирая от смеха, заверил Станислав Леопольдович. - Образ... человека, которому я могла бы подарить свое сердце. Я никогда не встречала этого человека, но терпеливо ждала. Я ждала всю жизнь. Это Вы. Вы... удивлены? - Ничуть, - сделался вдруг серьезным Станислав Леопольдович. - Потому что так оно и бывает. - Так и есть! - усугубила Эмма Ивановна Франк. - Сначала я увидела Вас во сне и считаю своим долгом рассказать Вам, да... Там, во сне, Вы произносили речь, об эволюции человека, да... И я весь день пыталась вспомнить, однако тщетно. Зато вспоминаю другие какие-то подробности сна; там была долгая жизнь - у меня и у Вас, общая. Потом я что-то сделала - и этого не стало, то есть жизни не стало общей, да... Но после, после, а сначала она была - и забавные из нее вспоминаются вещи: все кисет вышивала. Эмма Ивановна Франк как бы опомнилась на минутку, чтобы остановиться, может быть, - не говорить чтобы дальше. - Пожалуйста, прошу Вас... кисет - и как же это было? - Станислав Леопольдович смотрел пристально. - Ах, да я не помню как... я ведь не умею вышивать в жизни, только во сне умею. Вышивала, значит, кисет... Долго и старательно, но Вы смеялись: зачем, дескать! Вы и вообще все время надо мной смеялись, пока мы жили вместе. Но в конце концов я закончила с кисетом - и он Вам даже понравился. - Это было, - серьезно сказал Станислав Леопольдович. - Я знаю. - Откуда Вы можете знать? - Знаю - и все тут. - Ах, ну да... - Эмма Ивановна смутилась. - Вы добрый... Я вот никак не решусь спросить - жена есть у Вас? Дети? - Нет. У меня никого нет. - Я так и думала! - крикнула дама. - Давайте, - тут она перешла на шепот, - давайте жить вместе! Я стану заботиться о Вас, мы можем у меня жить... Вы кем работаете? - Я... я работаю экспертом. - Что-то очень серьезное? - Чрезвычайно, чрезвычайно. - Станислав Леопольдович начертил в воздухе немыслимую какую-то фигуру. - И вследствие этого со мной вообще нельзя жить. Я в командировки часто уезжаю - длительные. Иногда даже на несколько месяцев... на много месяцев. - Ну и что? - Эмма Ивановна Франк была сама невинность. - Я, естественно, буду верно ждать Вас... - Характер у меня дрянной, кроме всего... прочего. Я ведь давно не был женат, сто с лишним... двести, нет... даже еще больше лет! - Я тоже не сахар, - призналась Эмма Ивановна Франк. - Но я все-таки гораздо моложе - столетия на два с половиной. Раньше меня называли "чертенок". Я и сейчас, в сущности... - Смелое признание! - рассмеялся наконец Станислав Леопольдович. - Но у меня, знаете ли, куча родственников. Очень старых. И очень больных. Эмма Ивановна Франк не отвечала. — 84 —
|