|
- Петр, голубчик, Вам, наверное, домой пора, Вы проспали четыре часа. И Петр открывает глаза. Он укутан пледом; клетка белая - клетка черная. Прислонившись к дивану, посапывает рядом с ним пес Анатолий. У стола сидит троллейбусный старичок и смотрит на них прозрачными глазами. - Десятый час, - говорит он. - Около одиннадцати только будете на "Соколе". - На "Соколе"? - и опять привкус мяты во рту: откуда он знает? Сна - ни в одном глазу. - Ничего-то Вы, голубчик, не помните, - качает головой Станислав Леопольдович. - Вы же сами перед сном мне сказали, что на "Соколе" живете! - Простите, я уснул... конфуз такой, - 6ормочет Петр, опуская ноги (в сапогах на диван!) на пол. Привкус мяты проходит, с появлением воспоминания "явно-не-Воланд". - Мы ведь так и не поговорили как следует. Что же это я... - Поговорим еще, будет время. Вы ведь придете? И Петр понимает ясно: он придет. Он придет не один раз. Он будет заходить сюда часто. Как к себе домой. - Я приду... если я Вам не слишком... неинтересен. - Мне, честно говоря, никто не интересен. Но в данном случае не в этом дело. Я, видите ли, как-то уже полюбил Вас, что ли, - трудно объяснить. Смею надеяться, что и я Вам не интересен - в смысле... как бы это сказать... "встречи-с-интересным-человеком"! Вы лучше, голубчик, забудьте обо всем, что я тут Вам наговорил. Это я так, под настроение. Все ведь под настроение. Если бы мы встретились с Вами вчера или, скажем, завтра, я бы наговорил чего-нибудь другого. Может быть, тогда я не был бы уже ветеринаром, и собаку мою звали бы не Анатолий, и второй бутылочки в платяном шкафу не оказалось бы. - Понимаю, - нечестно ответил Петр. - Или еще поймете, - подмигнул Станислав Леопольдович. - Тогда я пойду, пожалуй... Только вот... телефон мой я хочу Вам оставить - мало ли что. - Так Вы дали уже - перед сном. - В руках Станислава Леопольдовича - клочок бумаги, на котором действительно записан телефон Петра. - Ага, - глупо говорит он, одеваясь в темной прихожей, куда хозяин и заспанный Анатолий выходят его провожать. И вот он спускается по лестнице - лестница тоненько эдак поскрипывает, - делает два шага по снежному тротуару, оборачивается. Станислав Леопольдович, заслонив грудь ладонью, кричит ему из форточки: - Вы знайте, что Ваша душа бессмертна! Вернуться? Спросить обо всем? То есть что же... уличить? Вспомнить подробности дня: моя сумка была застегнута на молнию и ничего из нее не торчало, я не говорил, что живу на "Соколе", не оставлял своего телефона! Не было, не было всего этого, в своем же я пока уме!.. "Поговорим еще, будет время", - откликается вдруг в нем. Время, конечно, будет: все только начинается... И Петр крикнул: — 13 —
|