|
Петр поплелся за ним. Он устал уже бесконечно: надо как-нибудь отсюда... что-то тут неловко все и ни к чему... зря я вообще сюда и так далее, - тускло обозначалось в его голове. Между тем опять сели за стол. Молчали. Петр не поднимал глаз и вдруг ни с того ни с сего произнес: - Ужасна, ужасна жизнь. - Вы полагаете? - безобидно, вроде бы, начал Станислав Леопольдович, а закончил обидно: - Просто, видите ли, как аукнется... Относитесь Вы к ней ужасно - вот она и ужасна для Вас. Петр смолчал, восприняв это заявление как обиду по поводу разбитой бутылочки. - Да бог с ней, с бутылочкой, - не в первый раз уже поймал его мысль Станислав Леопольдович. - Не о бутылочке я вовсе. - А о чем Вы вовсе? - без интереса спросил Петр, уйдя уже в сердце своем из этого дома. - О чем? Да вот... ушли Вы отсюда, например, рановато: не все еще случилось. Ситуация, так сказать, не исчерпана - она, я полагаю, начала только вырисовываться, а ведь интерес в подробностях... или как по-Вашему? "Никак", - хотел сказать Петр, но опять смолчал, потому что до конца не понял, о чем он, Станислав этот Леопольдович. - Люди живут быстро. Вы не замечали? - продолжал раскачивать его тот. - Быстро - это... это Вы что имеете в виду? - разговор надо было поддерживать, а чай, между прочим, остывал, и чая, между прочим, хотелось. С плюшкой. И с вареньем. - Вы пейте - с плюшкой и с вареньем, а я в виду вот что имею... - Вы телепат? - не выдержал Петр. - Телепат, - скучно согласился хозяин, - или, - веселее продолжал он, - просто немножко более внимателен... медлителен, я хочу сказать, чем Вы. Петр пил чай. - М-да... внимателен и медлителен. Впрочем, на самом деле и я недостаточно внимателен и медлителен, раз успел уже Вас запустить. Угу, - кивнул он на опять не понявший реплики взгляд Петра. - Я запустил уже Вас. Я допустил, что Вам сделалось со мной - ну, тоскливо, скажем. Не протестуйте, голубчик, - к чему протестовать? А между тем фокус-другой я бы мог Вам показать - дело, как говорится, нехитрое. Но это, видите ли, слишком уж немудрящий путь, мне стыдно таким путем идти к сердцу Вашему. Да и не надо Вам, чтобы таким путем... Вы же человек тонкий, а? - Толстый, - сказал Петр. - Запустил. - Станислав Леопольдович пожевал нижнюю губу и сказал себе: - Хотя... это у Вас уже рефлекторное, пожалуй. - Что - рефлекторное? Было бы хорошо, если бы все-таки как-нибудь менее загадочно. - Петр пил чай. - Вы воспитанный мальчик, - без насмешки заключил хозяин. - В самом деле, Вы очень деликатно сделали мне замечание. Деликатно, но зря. Я ведь не стремлюсь к загадочности - я всего-навсего переоцениваю уровень нашего... ну, взаимопонимания, что ли. И опускаю некоторые слова - вроде бы, сами собой разумеющиеся. Отсюда получается загадочность, как Вы изволили это квалифицировать. Ну ладно. А можно Вас попросить, Петр... Пожалуйста, относитесь ко мне хорошо - или хотя бы без враждебности. — 8 —
|