Исповедь гипнотизера. Книга 3. Эго или профилактика смерти

...Извините, на этом месте надолго остановился, не мог писать.

Прошло три с половиной месяца. Многое изме­нилось.

Уже спокойнее отношусь к гипнозу. Гипнотизирую только если кто-то попросит и если чувствую, что могу хоть чуть-чуть помочь. (Уверенности нет никогда.) Достал копию старой книги «Черная магия». Отврати­тельный бред, сжег эту пакость. Уже нет желания гип­нотизировать людей против воли, наоборот. Понимаю: дикое это было желание, злобное. Тоща, после Лапот-кова — хотелось доказать самому себе™

Думаю теперь, что ни способность гипнотизировать, ни впадать в гипноз — свойства не исключительные, а присущие всем, только в разных видах и степенях. На низших ступенях ничего не увидишь, кроме привыч­ного. А на высших открываются другие миры.

Скоро получу диплом инженера-строителя. К буду­щей специальности равнодушен, но... Второе высшее образование?.. Я и этот-то диплом едва вытяну, над книгами засыпаю безбожно.

Если не найдется совета, то, может быть, Вам будут просто любопытны некоторые детали моей гипноти­ческой болезни. Она прошла, но еще не совсем. (.)

(Копии ответа нет — есть записка Лялина на кон­верте.)

Совет нашелся, не для печати. Помимо того, поста­рался разъяснить, что гипнотическая болезнь общече-ловечна и многолика, как человек; что и я переболел ею в довольно опасной форме; что ни врачебный дип­лом, ни даже особый гипнотизерский, будь и такой в природе, гарантии не дают, — что нет вообще никаких гарантий от злоупотребления чем бы то ни было.

Аллегорический монумент Внушаемости я бы воздвиг

224

в виде колосса со страшной мускулатурой, обросшего со всех сторон шерстью, с крохотной головенкой, го­ленькой, как у новорожденного, с макушкой в виде горлышка откупоренной бутылки, она же — глаз. Рот открыт, навсегда открыт. У основания, под чудовищ­ными стопами — развалины храмов, горы трупов, груды оружия, тела танцующие и совокупляющиеся, машины, игральные карты, книги, музыкальные инст­рументы, леса строящихся городов...

В символическое пространство следовало бы также ввести некоего Идола, он же Реальность,— то, на что смотрит глазок, какую-нибудь вращающуюся гипноти­ческую погремушку. В одной руке пылающее сердце, другую обвивает змея. И еще один глаз, незрячий — на затылке, под пленкой — символ тайного сопротивле­ния...

Публичная демонстрация гипноза была запрещена в СССР еще в двадцатые годы. Я узнал об этом на собст­венном публичном сеансе, сорок восьмом по счету: кто-то прислал записку с указанием даты и номера соответствующего постановления.