Исповедь гипнотизера. Книга 3. Эго или профилактика смерти

Медведик безудержно хохочет, хохочет...

Уже не до шуточек, мистический ужас: внушенные галлюцинации. Показал и отнятие чувств — ослепле­ние и полную глухоту: перед носом у Медведика хлопа­ли в ладоши, кричали в ухо, толкали, бросали в лицо бумажки — хоть бы моргнул, нуль реакции. Пока Дядя не велит, ничего не будет.

Я ушел в этот момент, снова себя спрашивая, действи­тельно ли такая власть абсолютна. Практически — да. При элементарной сообразительности легко обойти и инстинкт самосохранения, и стыд, и нравственные барьеры. В полном распоряжении органы чувств, па­мять, весь организм. За единый миг внушается любое самосознание. Да, такую сверхпрограммируемую ма­шину можно двинуть в любом направлении, можно сломать или заставить сломать что угодно. Умножив ее численно, можно собрать огромную армию, уничто­жить планету.

Но ведь это всего-навсего младенческая невменяе­мость. Не попусти, Господи.

Душа теряться не может, но, как видно, переме­щается...

228

...Слегка пританцовывая от нетерпения, еду на самой маневренной из домашних машин, на личном изобре­тении — колесной электростремянке.

На полках и стеллажах сияет математическая красо­та — лицо Фанатика организованности, говорящее само за себя. Стройные ряды пронумерованных папок, кар­тотеки, подборки по разделам, тематикам и т. д., статьи, литературные заготовки и разное прочее — все озирается мановением ока, как консерваторский орган, поющий о звездах.

То же самое — в небольшой, но отборной библиотеке и в маленькой художественной мастерской. Ничего лишнего, рациональнейшая расстановка. Идеальный порядок в фонотеке и нотах; в инструментарии — винтик к винтику, а в аптечке что делается, а на кух­не! — фантастика, да и только.

Вот в чем секрет: по натуре я субъект немыслимо хаотичный. Припомнить, где, что, когда, положить1 вещь на место, вести регулярные записи, соблюдать режим — и во сне не снится. Непостижимо. (А ведь есть, есть и счастливцы, у которых это в крови.)

Мама билась со мной отчаянно, я был выдающейся бестолочью — но вот наконец к всходы. Компенсация врожденного порока — да, только лишь, но какая! Уже много лет исповедую НОТ, приравниваю организован­ность к моральной добродетели и даже назвал одну из своих популярных книжонок вот так, в лобовую: «Цена времени, или как стать порядочным человеком». Лю­дей несобранных считаю более чем больными. Настав­ляю себя и Пара Павлова (инвалид той же статьи): «Порядок — тот же авторитет: сначала ты работаешь на него, а потом он на тебя. Порядок прежде всего поддер­живает самоуважение».