Исповедь гипнотизера. Книга 2. Кот в мешке

Затем с подавленной горечью упрекает:

письма твои... до крайности лаконичны, и ни одно из них не отвечает ни моим желаниям, ни назначению писем как таковых — быть непринужденной беседой между двумя друзьями, находящимися поодаль друг от друга. Коль скоро я хочу быть для тебя не столько отцом, сколько близким другом, мне хотелось бы, что­бы в своих письмах ко мне ты более подробно писал о себе и о мелочах своей жизни. Начиная писать мне, вообрази, что ты сидишь со мной за непринужденной беседою у камина... Дай мне возможность больше уз­нать о тебе. Ты можешь писать мне все без утайки и рассчитывать на мою скромность...

Кончается это письмо небольшой инструкцией по дипломатическому шпионажу:

главная задача дипломата — проникнуть в тайны дворов, при которых он состоит... Добиться этого он может не иначе как приятным обхождением, распола­гающими манерами и подкупающим поведением... Здесь

196

в известном смысле полезными могут быть женщины. От фаворитки короля или жены или фаворитки мини­стра можно почерпнуть немало полезных сведений, а дамы эти с большой охотой все рассказывают, гордясь, что им доверяют. Но в этом случае нужно в высокой степени обладать той обходительностью, которая не­отразимо действует на женщин...

Итак, стало быть, поступай с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобой, и шпионь, хотя ты вряд ли хочешь, чтобы за тобою шпионили. Нельзя применять яд, это низко, можно обойтись подкупающим поведе­нием. Лицемерь благородно, лги искренне.

Остается гадать, слышал ли Филип в папиных наставлениях эти ядовитые противоречия, видел ли, как их видим мы, или лишь чувствовал... А сам папа?..

Милый друг,

самые замечательные писатели бывают всегда са­мыми строгими критиками своих произведений: они пересматривают, исправляют, отделывают и шлифу­ют их, пока не убеждаются, что довели их до совер­шенства. Мое произведение — это ты, а так как пло­хим писателем я себя не считаю, я становлюсь стро­гим критиком. Я пристально вникаю в мельчайшую не­точность или недоделанность, для того чтобы испра­вить их, а отнюдь не выставлять напоказ, и чтобы произведение сделалось в конце концов совершенным...

Папины выходные туфли имеют потайной каблук, увеличивающий рост, но дома, запершись, лорд ходит босиком, в халате на голое тело. Затем и нужна маска, чтобы быть самим собой у камина. Хищные змеи и слизняки повсюду, и чем ближе к трону, тем пакост­нее, но не становиться же из-за этого богомольным отшельником, не посыпать голову пеплом и не лишать себя вечернего выезда и шоколада со сливками по утрам. Приходится общаться и с гиенами, и с обезь­янами, ибо в той же клетке живут и Рафаэль, и Дидро. Изменить мир могут лишь сумасшедшие, но не в лучшую сторону.