Исповедь гипнотизера. Книга 1. Дом для души

взрослые становятся раздражительными и мрачными, теряют память и соображение, страдают бессонницей, пе­рестают отличать существенное от несущественного, утра­чивают ориентиры внутренних ценностей — так же точно, как на своем уровне глупеет их тело;

молодые люди хиреют, впадают в меланхолию и теряют волю к жизни, люди среднего возраста быстро делаются пожилыми, а пожилые стареют, впадают в маразм и преж­девременно умирают.

58

Заявляю всерьез: лишить человека свежего воздуха — значит казнить его одной из коварнейших казней, значит, попросту душить духотой.

Теперь объясню, почему я, человек общительный, не люблю сборищ в закрытых помещениях, каких бы то ни было. Потому что там душно. Не верю, заранее не верю ни в какую пользу от общения в духоте, собе­рись за столом хоть созвездие супергениев. Не произве­дете вы хороших идей удушенными мозгами, будьте спо­койны.

Увы, я далек от наивной мысли, будто все выше­сказанное сможет хоть на микрон сдвинуть с места за­скорузлые мозги ослабоумевшего тепловика. Про­чтет, ничего не поймет, пробурчит «э» — и закроет фор­точку.

Обращаюсь к вам, братья по разуму. Не дадим себя уду­шить. Осознаем наконец непреложность своих прав и свя­тость обязанностей. Право на свежий воздух священно, как право на жизнь. Тепловики будут обвинять нас в зло­стном стремлении переохладить их драгоценные лично­сти, простудить детей, заразить воспалением легких и прочая, будут рычать, скулить и стонать. Будем же и твер­ды, и гибки. Рычащим — не уступать, скулящих — подбад­ривать, а уступать только стонущим, действительно зяб­нущим, с плохими сосудами и нарушенным теплобалан-сом. Не окно, так хоть пол-окна, не форточка, но полфор­точки.

И не ограничимся борьбой за свежий воздух в замк­нутых помещениях, поведем наступление на всех за­грязнителей атмосферы, производителей духоты и зло­вония.

И давайте же сами, пока мы еще хоть отчасти в своем уме, пользоваться свежим воздухом, покуда он, какой-ни­какой, еще есть на нашей планете. Ведь открытые форточ­ки или даже распахнутые настежь окна в наших бетонных пещерах — это еще далеко не свежий воздух. И даже бал­кон, и открытая веранда деревянного дома — не то, хотя уже лучше. И городская улица, покрытая удушающим ас­фальтом, — не то.

Свежий воздух — это живая земля, целительная ее зеле­ная нагота, наполняющая пространство волшебными из­лучениями. Свежий воздух — это сады, леса и поля, озера и реки, горы и море.