Ради чего? Записки спортивного психолога (Загайнов Р.М.)

Так я и не узнал, что фигурист говорил своим конькам, о чём просил их, в чём наставлял или, быть может, просил прощения. Возможно даже, предполагаю я, клялся, что

120

эта Олимпиада — последнее его соревнование в жизни и скоро они — коньки наконец отдохнут от этих сумасшедших нагрузок и от сумасшедшего мира спорта.

А Максим Опалев сам и сразу во всем признался. Заметив, что я слежу за ним (в это время он вытирал сухой тряпкой мокрую после тренировки лодку), он сказал:

—Рудольф Максимович, а я иногда раз
говариваю с ней. Говорю: «Девочка ты моя
сладенькая!»

Он продолжал нежно вытирать её днище и, как бы в оправдание себе, объяснил:

—Ну а как же! Я же на ней езжу!

И Михаэль Шумахер в одном интервью сказал:

Надо находить общий язык с автомо
билем.
Вы со своей машиной разговаривае
те? — спросил журналист.

Ответ Шумахера был таким:

Вы недалеки от истины. Иногда я дей
ствительно обращаюсь к автомобилю. Пря
мо во время гонки. Помню, однажды шеп
тал такие слова: «Пожалуйста, дорогая ма
шина, не останавливайся на полпути! Будь
добра, довези до финиша».
Довезла?
Да, прислушалась к моей просьбе.

А объяснил феномен данного явления, и сделал это одной фразой, выдающийся альпинист Алексей Болотов:

—Когда готовишься к горе, с ней надо
сродниться.

Вероятно, поэтому один из лучших скрипачей мира Леонид Коган не расставался со

121

своей скрипкой 24 часа в сутки, хотя репетиции не любил и репетировал много меньше своих коллег.

И Алексей Ягудин никогда не отдавал, даже на минуту, свой металлический чемоданчик, где хранились в свободное от тренировок время его коньки.

—Этот чемодан ношу только я. Не знаю,
как объяснить, но это только «моё»! — та
кую версию предложил мне однажды Лёша,
когда я не понял его отказ оставить чемо
данчик с коньками у меня во время его по
сещения туалета в аэропорту.

И никогда Максим Опалев не сдаёт в багаж свои вёсла.

—Они должны быть всегда со мной, —
объяснил он мне.

А однажды, когда во время тренировки он подъехал к катеру, в котором находились мы — его тренер Владимир Васильевич Марченко и я, и мы произвели «обмен» — Максим взял в свои руки бутылку с витаминизированным напитком, а мне отдал своё весло, и через пять секунд я услышал (кстати, впервые) его истошный крик: «Рудольф Максимович, не кладите на пол весло! Это же как скрипка!»

И мне пришлось извиниться.

Все мы в меру своего таланта (айв этом нужен и даже необходим талант) всегда, на протяжении всей своей жизни боремся с одиночеством. Бьёмся порой насмерть, если есть этот специфический талант и ещё — если есть силы (одного таланта может не хватить для победы в этой борьбе).

— 61 —